А за три пачки можно выторговать вольную робу или вольную телогрейку.

А за четыре пачки в некоторых зонах можно было приобрести и настоящие яловые, офицерские сапоги в приличном состоянии.

Да что там говорить, за одну лишь заварку чая можно было, если у кого‑то была в этом нужда, поразвлечься с какой‑нибудь «Машкой», «Маргаритой» или «Нинкой» из стойла «девочек».

Чтобы в будущем не останавливаться на этом термине, Автор хочет пояснить, что «девочки» в местах не столь отдаленных, совсем не те девочки, о которых говорят на свободе.

За колючей проволокой существует несколько градаций категории лиц, каждая из которой имеет собственное определение. Об элите в колонии Автор уже давал пояснения ранее: в основной своей массе элита в колонии относится к так называемой «красной» или «цветной», то есть ментовской категории.

А к воровской, криминальной категории, относятся Воры в законе, Смотрящий и их окружение: «быки», шерстяные и просто сочувствующие им одиночки. Очень часто людей этой категории называют в местах не столь отдаленных «отрицаловкой»: из‑за того, что они отказываются не только работать, но и заниматься каким‑нибудь общественно–полезным трудом в местах не столь отдаленных.

Следующая категория, причем самая многочисленная, — это простые работяги, то есть простые мужики. Они никуда и ни во что не лезут, а просто работают и зарабатывают поощрения не за особые отношения с администрацией, а за хорошую работу, однако стоит администрации нарушить их права, как они могут спокойно влиться в ряды предыдущей категории, с которой они, чаще всего добровольно, реже — принудительно, делятся своими трудоднями.

Ни для кого не является секретом, что воровской общак пополняется не только с воли, но и за счет мужиков. Именно поэтому мужик находится под особым покровительством криминальных структур, и его никто не может тронуть понапрасну, за это можно ответить по полной программе!

И наконец самая незащищенная категория: это так называемая категория «обиженных», «девки», еще их называют «опущенные». Это особая каста неприкасаемых, отбросы за колючей проволокой. Они живут обособленно, собственной отдельной кучкой. У них своя посуда, особо помеченная, которую они моют сами и держат ее отдельно от общаковой посуды. Из их посуды ни один зэк, из другой категории, не имеет права, не только есть, но даже прикасаться к ней. У них никогда никто, кроме своих же «опущенных», не возьмет ни сигарету, ни одежду, ни тем более пищу.

К этой категории относятся педерасты еще по свободе, либо те, кого «опустили» в местах не столь отдаленных за допущенный косяк, цена которому становится задница виновного. Причем нужно заметить, что за допущенный серьезный косяк должен ответить любой зэк: хоть мужик, хоть блатной, хоть и Вор в законе. Правда, Вор в законе, если его обвиняют в чем‑то серьезном, должен держать ответ перед своими братьями, а все остальные обязаны держать ответ на месте.

Никто не имеет права поднять руку на Вора в законе, тем более убить его. За это может спросить даже тот его брат, который с ним мог даже не ладить при жизни.

Автор должен признаться, что если он стопроцентно не уверен в какой‑то истории, услышанной им где‑то, то это Автор называет легендой.

К примеру, существует устойчивая легенда, что Вора в законе, если доказан его непоправимый косяк перед воровским сообществом, может убить либо он сам себя либо кто‑то из его братьев вызывает его на смертельный поединок.

Однако Автор уверен, что Вора в законе действительно никто и никогда не убивал, потому что при выдвижении против него обвинения его вызывают на толковище, так называется воровской суд, типа суда чести, и если там доказывается его вина, то такого Вора раскороновывают и изгоняют из воровской семьи.