Алекс смутилась, испуганная его предложением.

– Каким образом… что… я не совсем понимаю, что вы предлагаете.

– Если хотите, мы можем отслужить ее прямо сегодня, после того как я заберу сына. Мне лишь нужно будет принести с собой кое‑какие предметы.

Алекс не сводила с него глаз.

– Какие предметы?

Олсоп посмотрел на часы:

– Около шести вас устроит?

Может ли он помочь ей, этот серьезный молодой человек с нервным тиком? Неужели словами нескольких молитв он сможет умиротворить все, что тут происходит? Или души высмеют его и заставят покинуть дом?

– Отлично, – услышала она свой голос. – Благодарю вас.

– Чем вы собираетесь заняться до этого времени?

– Заняться? – переспросила она.

– Я думаю, вам лучше не оставаться сегодня днем в доме. У вас есть куда пойти? Какие‑нибудь друзья?

– Офис. Я пойду в свой офис.

– Хорошо, – сказал он. – Прекрасная идея. Попытайтесь чем‑нибудь заняться.

Он встал, огляделся, заметно нервничая, и направился к дверям. Затем недоверчиво уставился на лестницу.

Алекс, не оглядываясь, вслед за ним вышла из дома.

28

– Звонит Эндрю Маллинс, говорит, что у него есть какая‑то идея относительно пьесы, он хотел бы обсудить ее с вами.

Алекс покачала головой.

– Нет, Джулия, – сказала она в интерком. – Только не сегодня.

– А вообще вы с ним поговорите?

– Попроси его позвонить на следующей неделе.

Алекс беспомощно уставилась в стол; господи, сколько же накопилось дел. Перед ней был календарь. Среда, 3 мая. Интерком зажужжал снова.

– Мистер Приор на линии, – сказала Джулия.

– Мистер Приор? Я его не знаю.

Голос Джулии дрогнул.

– Из крематория, – сочувственно сказала она.

– О'кей.

Мистер Приор почтительно произнес:

– Если у вас есть время, не могли бы вы решить, что будете делать с прахом.

Алекс снова взглянула на календарь: 3 мая. Она поежилась. 3 мая. Завтра, подумала она. Завтра. 4 мая.

– С прахом?

– Конечно, мы можем его рассеять, если пожелаете.

– Нет, – сказала Алекс.

– У нас есть несколько весьма заманчивых предложений. Может быть, высадить розовый куст? Мы можем разбросать пепел вокруг него или захоронить прах под розами… Не урну, конечно, там мало места.

– Нет, – рассеянно сказала она. – Конечно нет.

– У вас нет необходимости сразу же принимать решение – мы можем хранить его в течение трех месяцев.

Урна, подумала Алекс. Маленький черный полистироловый горшок. Господи, если бы все было так просто. 4 мая. 4 мая. Завтра.

– Большой популярностью пользуется резная плакетка на стене; конечно, вам придется подновлять ее каждые пятнадцать лет.

– Конечно.

– Можно внести навечно в Книгу памяти; оплата одноразовая.

Маленький черный горшок, наполненный тонким белым порошком. Ее ребенок.

– Есть еще несколько подходящих мест для захоронения в земле, но до них сложновато добираться. Боюсь, что на более удобные места есть уже целый список ожидающих.

4 мая.

– Или, конечно, вы можете взять урну, как делают сегодня многие, и развеять прах в его любимых местах. Весьма популярное решение в наши дни и, понимаете, не требует никаких затрат.

Любимое место. Развеять его прах над озером. Алекс представила себе, как держит в руках урну, снимает крышку и порыв ветра бросает ей пепел в лицо.