Но мы и не ждали от них помощи. Доктор, Бед-Окур и я без устали таскали воду из колодца. Мэтьюз нашел в саду шланг для полива, включил воду, направил струю через окошко прямо в подвал. Там внутри шипело, клокотало, вместо дыма из окошка повалил пар. Похоже, с пожаром мы справились.

Мы все еще бегали как угорелые от колодца к подвалу и не заметили, как из-за кустов вышел человек. Он подошел к доктору и грубо спросил:

— Кто вы такой?

Нелепый вопрос в нелепом положении застал доктора врасплох.

— Я? — изумленно переспросил он. — Вы спрашиваете, кто я такой? Я — Джон Дулиттл. А вы кто?

— Я граф Генри Уизлобли, — надменно ответил человек. — И я хочу знать, по какому праву вы ворвались сюда ночью, повышибали окна в моем доме и напали на моего сторожа?

— Боже, какую чушь вы несете! — не сдержался доктор. — У вас горел дом, и, если бы мы пустились в излишние объяснения, он сгорел бы дотла. А ваш сторож — болван, потому что не хотел впускать нас. Что нам оставалось делать? Слава Богу, мы успели вовремя.

Я выглянул из-за доктора Дулиттла и увидел, что позади графа стоит его до глупости верный сторож.

— Вы поступили самовольно и нарушили закон, — злобно прорычал граф. — Мой сторож знает, что делает, когда не пускает бродяг на порог моего дома. А тушить пожары — это дело пожарных. Благодарите судьбу, что я человек добрый и не вызвал полицию, чтобы арестовать вас. А теперь убирайтесь вон.

Глава 26. Сафьяновая коробочка

Мне показалось, что Джон Дулиттл не может понять, что ему говорят, — до того долго он смотрел на графа. А может быть, он был настолько потрясен, что просто не мог издать ни звука. На лице доктора по очереди отразились изумление, гнев, затем — обида.

Джон Дулиттл не пустился ни в объяснения, ни в извинения. Любые слова в его положении были бы излишни.

Когда он совладал с собой, то совершенно спокойным голосом произнес:

— Я позабыл свой сюртук в вашем подвале. Я возьму его, и мы тотчас же уйдем.

Граф Уизлобли, по-видимому, решил унизить нас не только словом, но и делом. Он последовал за нами в подвал, словно хотел подчеркнуть, что не доверяет незваным гостям и лично посмотрит, не стащили ли они чего-нибудь в подвале. Лицо доктора оставалось спокойным, Мэтьюз только ухмыльнулся.

В подвале стояла вода. Мы постарались на славу, ничто нигде не только не горело, но даже не тлело. Увидев залитый водой пол, граф Уизлобли принялся бормотать под нос проклятия. Это переполнило чашу терпения Бед-Окура, и он вдруг закричал:

— Как ты смеешь, о неблагодарный?! Как ты смеешь оскорблять тех, кто спас твой дом от огня?!

Его глаза засверкали, наследник престола Ума-Лишинго угрожающе пошел на графа Генри Уизлобли. Граф попятился.

— Оставь его в покое, Бед-Окур, — Доктор Дулиттл мягко взял принца под руку. — Мы и в самом деле перестарались.

Чернокожий принц остановился, а граф Уизлобли снова принял надменный вид и, чтобы никто из нас не подумал, что он испугался, принялся заглядывать во все углы подвала. Я заметил, что граф держит в руках несколько красивых коробочек, обтянутых сафьяном. Чтобы они не мешали ему, он положил их на бочку с вином.

Как только граф на мгновение отвернулся, Мэтьюз с кошачьей ловкостью ухватил одну из них, открыл, тут же закрыл и возвратил сафьяновую коробочку на прежнее место. Я успел заглянуть ему через плечо и увидел, как в полутьме сверкнули бриллиантовые запонки.

Джон Дулиттл отыскал свой перепачканный копотью сюртук и, не задерживаясь ни на минуту, зашагал к лестнице. Вслед за ним и мы без сожаления покинули негостеприимный дом, который мы спасли от огня.