— Не сочти за труд, Том, — сказала она мне, — вытри хорошенько копыта новому гостю. Будет очень жаль, если он испачкает нам ковер.

Удивительно, какой воспитанной и аккуратной оказалась лошадь. Когда я вычистил ей копыта, она обошла стол и улеглась между креслом доктора и буфетом, при этом умудрилась не то что ничего не разбить, но даже ничего не задеть.

— Вы уж мне позвольте устроиться поближе к доктору, — сказала лошадь. — Я на старости стала плохо слышать.

Доктор Дулиттл очень обрадовался встрече со старой лошадью.

— Как ты поживаешь, старушка? — спросил он. — Вдоволь ли у тебя было овса и сена, пока я отсутствовал?

— Всего было вдоволь, спасибо, — ответила лошадь. — Но только я чувствовала себя очень одиноко. Мне не хватало вас и О’Скалли. Он ведь часто заходил ко мне в конюшню поохотиться на крыс и перекинуться со мной словечком. А одиночество, особенно в старости, — штука не очень приятная.

Доктор устроился поудобнее в кресле и только открыл было рот, как в окно снова постучали.

— Кого еще к нам принесло? — хрюкнул не на шутку рассердившийся поросенок.

Я раскрыл окошко, и в столовую впорхнули три птицы: Горлопан со своей женой, маленькой неунывающей воробьихой, и вожак ласточек Проворный.

— Наконец-то! — чирикнул воробей и сел прямо на стол. — Мы с моей воробьихой облетели все ваши окна и двери, пытались хоть как-то проникнуть в дом. Легче ворваться в Лондонский банк, чем к вам. Ну да ладно, раз уж мы снова все вместе… Я так рад, так рад! Только мы сели было с моей старушкой в наше гнездо в ухе святого Варфоломея — мы все еще там живем, — как вдруг слышим: голуби пристроились на голове святого Иакова и переговариваются. Я навострил ухо, и что же? Оказывается, они уже знают, что вы возвращаетесь! Говорю я тогда моей старушке: «Давай-ка слетаем в Паддлеби, проверим, правда ли это. Голуби — птицы особые, умом не отличаются, могли и что-нибудь напутать». «Конечно, ты прав», — ответила мне моя воробьиха. Она мне всегда так отвечает, потому что я всегда прав. И вот мы здесь. Должен вам сказать, что…

— Да замолчи же ты, балаболка, — одернула его Бу-Бу. — Мы не собираемся всю ночь слушать тебя. Только доктор начал нам рассказывать о своем путешествии, как тут тебя нелегкая принесла.

Горлопан с опаской взглянул на сову, склюнул со стола крошку хлеба и с полным клювом проворчал:

— Ладно уж тебе… Разве ты хозяйка в этом доме? Эй, Проворный, устраивайся, здесь теплее.

Отважная ласточка, не раз пересекавшая океан, скромно сидела в уголке возле свечи. В тот год Проворный прилетел в Европу раньше обычного, но теперь погода неожиданно испортилась. Когда он сел на стол, все увидели, что маленькая птичка дрожит от холода.

— Я рад видеть вас, доктор Дулиттл, — сказал Проворный. — Простите, мы не хотели вам мешать. Прошу вас, рассказывайте.

Глава 4. Новый зоопарк

В ту ночь доктор Джон Дулиттл долго, очень долго рассказывал своим друзьям историю путешествия. Хрюкки время от времени засыпал, а просыпаясь, злился сам на себя. «Да что же это я? — мысленно ругал он себя. — Как же это я задремал? Ведь я так пропущу самое интересное!»

Когда часы пробили два часа ночи, доктор велел всем идти спать, хотя он еще не добрался и до середины истории.

— Немедленно ложитесь спать! — сказал он и зевнул. — Завтра вечером я непременно расскажу вам, что приключилось с нами дальше.

Следующий день выдался для доктора очень трудным.