— Тогда стоит обратиться к властям в Мехико и в Испании, падре.

— Без доказательств? Мне никто не поверит, у меня репутация выжившего из ума старика, помешавшегося на благополучии своих индейцев.

— Вот вам доказательство. — Зорро встряхнул тяжелый мешок.

Падре Мендоса заглянул внутрь и вскрикнул от удивления:

— Господи помилуй, сын мой, откуда они у вас?

— Это не имеет значения.

Зорро предложил священнику поскорее отвести жемчуг в Мехико, к епископу, прежде чем негодяи заберут в рабство его неофитов. Если власти решат и дальше разрабатывать жемчужные отмели, они наймут индейцев яки, как раньше. Кроме того, он попросил передать Диего де ла Веге, что его отец жив и свободен. Миссионер заметил, что горько разочаровался в этом юноше. Трудно поверить, что этот трус и вправду сын Алехандро и Рехины. Потом он снова попросил гостя снять маску. Иначе старик не мог ему довериться, ведь все это могло оказаться ловушкой. Зорро ответил, что ему приходится держать свое настоящее имя в тайне, однако падре Мендоса должен знать, что у него появился союзник в деле защиты обездоленных и борьбы за справедливость. Священник не сдержал нервного смешка; похоже, его собеседник был совершенно безумен.

— Это еще не все, падре… В этом футляре триста жемчужин куда дороже, чем весь этот мешок, они стоят целое состояния. Возьмите их. Не нужно никому их показывать, но могу вас заверить, что единственный человек, который мог бы потребовать жемчуг обратно, не станет этого делать.

— Судя по всему, жемчуг краденый.

— Это так, но по справедливости он принадлежит тем, кто рисковал жизнью, доставая его со дна. Вы найдете этим сокровищам достойное применение.

— Я даже смотреть на краденое не желаю, сын мой.

— И не надо, падре, вы только спрячьте их получше, — усмехнулся Зорро.

Миссионер положил замшевый мешочек в карман сутаны и проводил гостя во двор, где ребятишки уже успели окружить его вороного красавца коня. Зорро вскочил в седло и, чтобы позабавить детвору, поднял его на дыбы. Выхватив шпагу, сверкавшую в свете факелов, он пропел куплет песни, которую сам сочинил в Новом Орлеане, о храбром всаднике, который мчится при полной луне на защиту справедливости, карает подлецов и оставляет повсюду свой знак — букву Z. Песня привела мальчишек в восторг и не на шутку встревожила падре Мендосу, который окончательно убедился, что перед ним безумец. Исабель и Нурия, которые провели весь день в своей комнате за шитьем, выглянули во двор и увидели таинственного всадника, гарцевавшего на вороном коне. Они спросили падре Мендосу, что за удивительный гость посетил миссию, и старый священник ответил, что если только это был не демон, то, скорее всего, Господь послал ангела, чтобы укрепить его веру.

В тот же вечер в миссию вернулся усталый и запыленный Диего де ла Вега. Юноша заявил, что ему пришлось отложить поездку, потому что он едва не стал жертвой разбойников. Приметив вдалеке две весьма подозрительные фигуры, отважный путешественник решил свернуть с Камино Реаль и двигаться через лес, но заблудился. Бедняге пришлось провести ночь в зарослях. Он спасся от бандитов, но запросто мог стать добычей медведей или волков. На рассвете Диего отыскал дорогу, но решил вернуться в Сан-Габриэль: путешествовать в одиночестве было форменным безумием. У незадачливого путника целый день не было во рту и маковой росинки, он умирал от усталости и головной боли. Разумеется, он снова отправится в Монтеррей через пару дней, но на этот раз вооруженный до зубов и с надежной охраной. Падре Мендоса сообщил Диего, что необходимость в поездке отпала, поскольку его отца уже освободил из тюрьмы неизвестный храбрец. Молодому человеку осталось только вернуть имущество семьи.