Выбравшись из лодки, они пробежали по мосткам. Обогнув холм, перепрыгнули через узкий ручей и свернули к болоту. Трясина была коварной, с виду — будто лужайка, а рядом с нею — кочки да болотная жижа. Мостки видать — кажется, будто совсем рядом. Кто не знает, так и чесал бы напрямик, болотиной. Вот и сейчас издалека видно было, как барахтался в трясине какой-то рыжебородый косматый мужик. Провалился уже по шею, сгребал под себя ряску, хватался за камыши. Твор с Ладиславой остановились у края болота, глянули. Вроде один. Да не лихой человек ли?

   — Кинем слегу, пока тащить будем — расспросим. — Твор быстро срубил ножом тонкую деревину, сунул в болотину. — Держись, дядько!

   Рыжебородый из последних сил ухватился за деревце. Твор с Ладиславой потянули. Трясина не хотела упускать добычу, хлюпала, ворчала, словно недовольный медведь, но тем не менее поддавалась. Мужик и сам помогал уже своим спасителям, шевелил ногами. Тяжел был, едва тащили. Ага, вот наконец уперся ногою в кочку, оттолкнулся. Сразу дело пошло веселей, еще пара рывков — и освобожденный из трясины мужик обессилено вытянулся на траве. Тяжело дыша, он смотрел в небо, серые глаза его щурились, лицо, борода и волосы были вымазаны бурой болотной жижей.

   — Ну как, человече? — нагнувшись, поинтересовалась Ладислава.

   — Мы здешние, наш род рядом, — на всякий случай громко произнес Твор, чтоб незнакомец не подумал, что они тут одни.

   Рыжебородый уселся, прислонившись спиной к осине, и, приложив руку к сердцу, поблагодарил спасителей:

   — Без вас утонул бы кузнец Рауд.

   — Рауд? — переспросила девушка. — Подходящее имечко для кузнеца. По-весянски «железо» значит?

   — Да, железо, — кивнул кузнец. — Издавна так прозвали.

   — Откуда ты сам? Чьего рода?

   — Из Наволока, от Келагаста. — Рауд сверкнул глазами и набычился. — Что смотрите? Думаете, все наволоцкие — убивцы да гады? — Он усмехнулся; — Хотя, конечно, всякие люди есть, что и говорить… Но много и тех, кто Келагаста не любит.

   — Что ж тогда не выберете себе другого старосту? — язвительно спросила Ладислава.

   — Может, когда и выберем, — тихо отозвался кузнец. — Только вот боятся его люди. Запутал вконец. Не только он, еще и пирозерский волхв Ажлак. Вот уж тварь, так тварь! — Кузнец сжал кулаки и сплюнул.

   — Что же ты делал в болоте, искал руду? — не отставала девушка. — Не очень-то близко от родных мест.

   — Так уж случилось. — Кузнец развел руками. По всему видно было — он очень силен, и Твор с Ладиславой не раз уже опасливо переглянулись — наверное, лучше было б оставить кузнеца в трясине. Тот, похоже, догадался, о чем думают спасители, и широко улыбнулся: —Вы меня не бойтесь, клянусь озерными духами, я не причиню вам зла!

   — Да мы и не боимся, с чего ты взял? — пожала плечами девушка. — Наше селенье рядом.

   — Ага, рядом. — Спасенный неожиданно расхохотался. — Тут рядом нет ничего, кроме заброшенной усадьбы старика Конди, давно убитого родича Дивьяна – охотника… Да там, за холмами и болотами, — кузнец махнул рукою на север, — селенье Хундола, а рядом когда-то жили «люди креста».

   При этих словах Ладислава насторожилась.

   — Что значит — «когда-то жили»?

   — А то и значит.