— Нет, не один, — отрок покачал головой. — Братец названый со мной, Русак. Слыхал, может?

   — Слыхал, — отмахнулся страж. — Давай-ко забирай своего братца, да и проваливайте оба. Завтра придете.

   — Сейчас, — сдерживая радость, воскликнул Твор. — Ты ворота-то не закрывай на засовец, я быстро сбегаю.

   — Быстрей давай, — угрюмо буркнул рыжий. — Шляются тут всякие, ни сна, ни покоя нету.

   Шустрый отрок промчался по двору и, дождавшись, когда поблизости не оказалось никого из слуг, юркнул в господские сени. Кто-то зашипел на него из угла, сверкнул зелеными глазами. Твор испуганно попятился, а потом облегченно плюнул. Кот!

   — Чтоб ты сдох, — от души пожелал котяре отрок и решительно толкнул дверь, ведущую в пристроенную слева избу. Именно туда, как он помнил, старухи утащили Радославу. Глаза постепенно привыкали к полутьме — Твор различил очаг, сложенный из крупных камней, длинный стол, скамьи. На широкой, у самой стены, лавке, застланной медвежьей шкурой, лежала девушка. Отрок узнал сестрицу — да и кто еще это мог быть?

   — Эй, Радушка, проснись. — Твор потряс спящую за плечо. Никакого эффекта. — Вставай, тебе говорю…

   Радослава тихонько застонала и перевернулась на спину. Отрок быстро зачерпнул корцом холодной воды из бочонка, плеснул без всякой жалости на лицо и плечи.

   — Что?! Что такое? —-встрепенувшись, проснулась девчонка. — Кто тут водой поливается?

   — Я, братец твой, Твор! — Отрок еще раз окатил проснувшуюся сестрицу.

   — Да хватит тебе уже! — в сердцах воскликнула дева. — Чего приперся?

   — Идем, — твердо позвал Твор.

   — Что — уже? — Радослава хлопнула ресницами. — Ну, идем…

   Она села на постели, нагая, попыталась встать и, шатаясь, опустилась обратно на лавку.

   — О, боги, — пригорюнился Твор. — Как же ты пойдешь-то? Для начала б одежку надо… Что там в углу, сундук? Сундук… Ну-ка, пошарим…

   В сундуке отрок пошарил удачно: правда, одежка — порты, рубаха, постолы — нашлась только мужская, да и размерами на двух Радослав. Ну, да другой-то не было.

   — Надевай. — Твор кинул вещи сестре и, скользнув глазами по периметру горницы, с радостью обнаружил висевшие в углу полушубок и круглую, обшитую беличьим мехом шапку. Кое-как одев сестру, еще раз плеснул ей в лицо воды. Не обращая внимания на крики, нахлобучил на голову шапку, безжалостно обрезал косу подвернувшимся под руку ножом. Нож прихватил с собой.

   — Это и есть твой дружок? — отворяя ворота, ехидно поддел отрока страж. — Ну и накушался же он бражки. Лесом идите, чтоб старики не видели, не то потом позору не оберетесь.

   — Знамо дело, лесом, — согласно кивнул Твор и, стиснув зубы, потащил сестру следом за собой.

   Свежий воздух, капель, по-весеннему яркое солнышко быстро привели Радославу в чувство. Она улыбнулась, скинула шапку и удивленно посмотрела на брата.

   — Куда мы идем, Творе? Или мы уже в том, другом, мире? Но почему и ты тоже?

   — Нет никакого того мира, — зло обернулся отрок и шмыгнул носом. — Вернее, есть, но только это не то, что с тобой хотят сделать волхвы. Чувствуешь что-нибудь?

   — Болит. Ноет все тело, будто мешки таскала, — честно призналась девушка и пошатнулась.