Согласно этому документу, она убила не несколько младенцев, а десятки невинных людей из Назеби и Амелина. А три года назад наслала на Амелин зимний мор, во время которого погибли сотни жителей этого города. Она управляла действиями и помыслами Мелфаллана, своего любовника, и руководила подготовкой заговора против герцога Теджара.

Сын Мелфаллана не имел души, потому что она украла ее него. В ее планы входило отравить со временем леди Сари тем же самым зельем, от которого умер граф Одрик, выйти замуж за Мелфаллана и превратить его в безвольного, полностью зависимого от нее идиота. Через несколько лет она собиралась убить и Мелфаллана, который непременно должен был ей надоесть. Тогда никто не помешал бы ей стать регентшей ярваннетского наследника, лишенного души, явившегося на свет при помощи колдовства. Когда лорд Ландрет разузнал о ее замыслах, она и Мелфаллан подстроили ему ловушку…

Брилли нахмурилась. Итак, по всей вероятности, Хаган успел побеседовать с Ландретом.

В конце была оставлена пустая строчка, предназначавшаяся для ее подписи. Если бы она сама не подписала это отвратительное признание, то за нее бы это сделали другие…

— Какой кошмар! — прошептала Брилли, с ужасом качая головой, и взглянула на чугунную бочку. Приближаться к ней снова страшно не хотелось, но брать документ с собой слишком опасно. А что, если ее остановят стражники? Они тут же прибегут сюда и услышат доносящееся из бочки шипение. Тогда все откроется.

Девушка стиснула зубы, и через несколько мгновений ее признание и перепачканный кровью коврик уже пожирала темная ненасытная кислота.

Вскоре Брилли, осторожно открыв дверь, уже выходила в ночную тьму.

Во внутреннем дворе, где был колодец, она замерла у затененной стены и прислушалась. Все спали. У противоположной стены темнела лестница, ведущая к ее комнате в башне Чутье подсказывало ей, что стражников нет.

Она может вернуться в свою камеру. Завтра сделать вид, что ничего не произошло. Сказать, что кровь на рубашке — ее собственная. И спокойно ждать суда и решения Верховных лордов.

Покрутив головой, она вдруг решила, что должна действовать по-другому. Хаган сказал, что сегодня ей следовало исчезнуть. Почему бы и нет? Это стало бы неразрешимой загадкой для герцога и всех остальных. Признания у Теджара нет, нет и Хагана. Без них он не сможет обвинить Мелфаллана, на этом дело и завершится.

Она не смела тревожить Мелфаллана. Увидь их кто-нибудь вместе в этот предрассветный час, ничто уже не спасет обоих. Сейчас ее граф спокойно спал в спальных покоях, располагавшихся на каком-то из верхних этажей. Брилли сосредоточилась. Мелфаллану снился забавный сон: он плыл на легком судне по тиольской бухте, а со дна за ним наблюдали притаившиеся гомфреи. Она улыбнулась: нелепость его сновидения почему-то подействовала на нее успокаивающе. Ей вдруг безумно захотелось оказаться с ним рядом, взглянуть на него в последний раз.

«Если сегодня я исчезну, то, наверное, никогда не увижу его больше, — с болью в сердце думала она. — Вообще-то так лучше. Для него, для Сари».

Куда ей идти? А Меган?

Брилли медлила.

«Не упускай момент! — твердил ей внутренний голос. — Чтобы не пришлось потом жалеть».

Брилли бесшумно пересекла двор, ступила на затемненную лестницу, ведущую вниз к кухням, и прислушалась. Сейчас, когда большинство обитателей замка спали, она улавливала неясные образы из снов и мысли тех немногих, кто бодрствовал в столь поздний час.

На нескольких постах стояли стражники. Где-то внизу взволнованно расхаживал по камере Ландрет. В его душе творилось нечто невообразимое, хотя к безумным отчаянию и страху теперь примешивалась надежда.