– Хватит играть словами, лицедей. Я хочу знать, кто он!

Дионис равнодушно пожал плечами.

– Ариадна видела его два раза. Но не поняла, кто он. Дионису нужно объяснять?

Ариадна бешено вспоминала. Два раза. Как давно это было! Но как могла она понять, кто тот ускользающий от глаз, смутноочерченный, как пятно неясной тени, расплывающийся в зыбкость наблюдатель? Она и сейчас не понимает.

– Кто он?

Дионис нагнул голову, занавесившись прядями волос, и Ариадна увидела, как углы его губ взметнулись в тонкой усмешке демонского происхождения. Затем он вскинул на Ариадну взгляд, полный властного шутовства.

– Ариадна желает знать. Дионис не может отказать ей в этом. Он – тот, для кого рисуются миры. Для кого чертил узоры Тесей, по которым гуляла и сама Ариадна. Ариадна! Дионис знает свое дело. Дионис преображает, Дионис умножает, Дионис стирает границы и раскрывает вход в бесконечность. Оглянись, Ариадна, человечки живут в окружении зеркал, отражающихся друг в друге. Но лишь Дионис позволяет им перешагнуть черту и попасть в их собственные сказки, в рисованные ими же обители. За это они и любят Диониса. А Дионис пользуется их услугами в нарисованных мирках. Дионис указал им на Тесея – Тесей исчез с пути Диониса.

– Невозможно! – прошептала Ариадна побелевшими губами. – Это бред. Этого не бывает. Не должно быть. Сказки остаются сказками.

Дионис сделался высокомерен и чванлив.

– Ариадна! Дионис решает, что возможно, а что нет. Ты видела его два раза, моего маленького, игрушечного Минотавра и не можешь сказать про него: не бывает. Он бывает, он есть и он будет. Ему нравятся проказы Диониса, так почему бы ему в них не поучаствовать? Он пришел к Тесею через Лабиринт. Дионис дал ему такую возможность. Дионис позволил ему перейти границы миров и развязал ему руки. Ариадна и сама переступала границы, обживалась в сказках. О! Дионис щедр. Особенно к тем, кому нравится примерять маски и менять декорации. А человечку нравится. Он стремится забыть убогую истину своего мирка. Ему не нужно совершенство. Он жаждет цветов и красок маскарада. Дионис не препятствует ему забывать. Дионис – забвение и дарует забвение. Дионис наделяет его частью Диониса – разве это не есть самопожертвование, Ариадна? – с дьявольской искрой в глазу усмехнулся Дионис. – Разве это не достойно твоего восхищения? Дионис отдал ему часть себя, чтобы он смог попасть сюда. Дионис дал ему роль Минотавра в этой пьесе, и он превосходно сыграл свою роль. Дионис переиграл глупый миф. Тесей посрамлен, Минотавр торжествует. Тесей никогда больше не погубит Минотавра, запертого в лабиринте. Ариадна, у смертных это зовется новаторским прочтением. Ариадна, ты должна аплодировать Дионису.

И Дионис расхохотался, и в смехе его было надрывное яростное безумие. Ариадна, побелевшая и притихшая, стояла недвижно, настороженно и вдумчиво глядя на Диониса. Когда он перестал смеяться и сделался снова как ласковое прикосновение ангела, Ариадна спросила его, размышляя о чем-то своем:

– Ты любишь говорить о масках и личинах, Дионис. Но почему ты сам не в маске? Почему этот допотопный наряд, когда в моде совсем другие?

Дионис на миг впал в задумчивость, а затем проказливо глянул на Ариадну.

– Дионис может быть кем угодно, где угодно и в чем угодно. Дионис изменчив, как страхи и страсти смертных. Дионис покажет Ариадне свой любимый наряд из вашего времени.

Ариадна успела лишь моргнуть – Дионис предстал пред ней в ином облике. Только рысь осталась прежней и даже ухом не повела на метаморфозу хозяина. Ариадна инстинктивно отшатнулась.

– Что ж, Ариадна удивлена?

Ариадна покачала головой.

– Я предполагала нечто в этом роде.