– …объявить еретиком… да теперь, кажись, образумились.

– Славен Господь…

Шли долго. За это время Ди успела наслушаться всякого – и о себе, и о подробностях личной жизни самих зевак, и о ценах на сукно, и даже о супруге одного из членов городского Совета, которая в тягости уже в девятый раз, вот только отец ребенка вовсе не сеньор Томмази, это всем известно, кроме него самого, а некто по имени… И лишь о фобиях горожан сами горожане предпочитали либо умалчивать, либо говорить намеками, понятными только им. Ди была обескуражена. Неужто все дело в их суеверности и тривиальной охоте на ведьм? А с другой стороны, сгореть на костре по обвинению в колдовстве и ереси – это совсем не тривиальность. Это гораздо хуже.

Шествие по городу в сопровождении неразговорчивых алебардщиков и болтливых бездельников завершилось у входа в некрасивое угрюмое здание казенного облика. По виду – нечто среднее между ратушей и тюрьмой. Оказалось – городская управа. С поспешностью, совсем несвойственной присутственным местам, Ди увели сначала в крошечное помещение без окон, где протомили, ничего не объясняя, довольно долго, а оттуда – в большую залу с высоченным потолком. Здесь было много кресел по периметру и в центре, в сторонке возвышался «президиум» с огромным столом, а стены украшали росписи со сценами загробного суда, воздаяния грешникам, раскаяний и мучений в аду.

Ди догадалась, что сейчас ее, вероятно, будут судить. Служка, который привел ее сюда, усадил арестантку на табурет поблизости от возвышения. По бокам встала стража – уже без алебард, но с короткими, будто урезанными мечами.

Зала быстро заполнялась: почтенными старцами, высокородными юношами, просто знатными горожанами. Места за столом заняли трое судей в мантиях и чудных шапках. Последним в зал суда ступил сухонький старичок в облачении церковного иерарха. Ди решила, что это здешний епископ и главным обвинителем будет он. Но скоро поняла, что ошиблась.

Главным обвинителем был назван город – в лице своих жителей.

Худой, как палка, длинноногий, вертлявый человек, которого Ди сочла чем-то вроде распорядителя суда и окрестила про себя «Цаплей», велел ей встать и ничего не утаивая отвечать на вопросы обвинения. Ди поднялась и выразила согласие ответить на все вопросы достойного собрания. Однако в ту же минуту стало очевидно, что сделать это будет совсем непросто. Почти невозможно. На первый же вопрос: «Кто ты и как попала в наш город?» – Ди не сумела бы честно ответить при всем желании. В своем родном городе она была теперь никем, а в этом еще не успела стать кем-то. Сюда ее привел лабиринт, но что он такое и где находится, Бог его ведает. Помянешь эдакое – достойное собрание вмиг приговорит к сожжению за кумовство с дьяволом.

Ди вздохнула поглубже и принялась плести несусветицу.

– Мое имя Ди Меридор д’Альвецци. Я прибыла в ваш город по поручению моего отца Бартоломео Фрагонара д’Альвецци, купца первой гильдии из Московии, а также по собственному желанию повидать мир, узреть его прославленные города, испробовать обычаи чужедальних земель. Поручение же почтенного родителя моего состояло в том, чтобы вызнать о делах торговли в ваших краях – что здесь ценится и чем живут люди, богаты ли земли и обильно ли рождают, ловки ли здешние купцы и можно ли иметь с ними честное компанейское дело. А в город я попала как все – через ворота.

Ее рассказ вызвал мерный гул голосов в зале. Старики оглаживали бороды, неодобрительно качая головами, юноши во все глаза таращились на редкостную гостью, просто знатные горожане недоверчиво усмехались в усы. На ухо епископу что-то шептал церковный служка.

– Ди Меридор д’Альвецци – если твое имя действительно таково, – ты говоришь неправду.