Ди ожидала аплодисментов оратору за его пламенную речь, но, очевидно, здесь это было не принято. Несколько минут, пока судьи за столом совещались, в зале стояла шепотливая тишина, нарушаемая скрипом кресел, жужжанием мух и сопением кого-то из почтенных старцев.

Потом один из судей огласил приговор.

Поименованная Ди Меридор д’Альвецци, признанная свободным судом виновной, объявляется доказанной ведьмой и передается в ведение Святейшей церкви для получения оной церковью собственного признания ведьмы в связи с дьяволом, раскаяния и последующего очищения огнем.

Ди медленно соображала. Голова горела, и мысли были неповоротливы. Кажется, ее теперь будут пытать, чтобы добыть признание? Испанские сапоги, кипящюю воду в горло и все такое. А потом, когда она превратится в бессмысленный кусок мяса, отдадут на съедение огню. Кто бы мог подумать, что ее ожидает столь бесславный конец – в венчике ведьмы!

Ди хотела было закатить истерику, завопить, что она не ведьма и знать не знает никакого дьявола, что просто потеряла память и поэтому не может сказать им, кто она, откуда и почему… и вдруг осеклась, так и не открыв рта. Если она не знает доподлинно, кто она, то как может быть уверенной в том, что она не ведьма?

«Вот именно, милая моя ведьмочка», – подтвердил с легким смешком невидимый соглядатай и незваный утешитель.

Но Ди было не до него. Ей вообще стало ни до чего. В голове запульсировали два вынырнувших откуда-то слова: «Мерзость запустения». Тот, кто это сказал, знал, о чем говорил. Наверняка ему было известно, как это бывает – когда рушится с треском последний бастион, на котором еще что-то держалось, и наступает конец всему. Остаются голые руины и дымок разрухи над ними.

Как выводили из судилища, запомнилось плохо. Когда она вновь обрела способность здраво мыслить и ориентироваться, увидела вокруг только каменные стены, солому на холодном полу да окошко размером с кулак под самым потолком. Узница сгребла солому в кучу, скорчилась на ней, поджав коленки, и закрыла глаза.

Вот ты и стала «кем-то», Ди. Как и хотела. Но ведьмы долго не живут. Их сжигают на костре.

Только какое это теперь имеет значение? Жить с ведовской мерзостью внутри… Это стоит огня.

ЖИЗНЬ ПОЛНА НЕОЖИДАННОСТЕЙ

Очередная колымага едва не облила ее снова грязной мутью лужи. На этот раз удалось миновать душа, и вслед за этим до Ди вдруг дошло, что она уже довольно долго пялится в лужу, ничего там не видя. Водная гладь опустела после того, как фальшивое отражение увели двое хмырей с алебардами. Ждать появления в луже чего-то еще, вроде возвращения двойника, было бессмысленно.

Ди побрела дальше по улице. Да, удивляться тут, естественно, нечему. С некоторых пор в ней живет не одна она, а целых две. Или больше. И каждая претендует на первенство, топит других и диктует ей свои требования. Собственно, даже непонятно кому «ей». Скорее всего, кто из этих «двойников» временно оказывался наверху, тот и был «ею». А сейчас вот один из них решил погулять – пожить собственной жизнь. Так что тут странного?

Это просто-напросто малоприятно.

Отвратительно.

По правде говоря, невыносимо мерзопакостно.

Если ты потерял себя, будь готов к худшему – к тому, что твоих «я» окажется многое множество. Но тебя самого среди них все равно не будет.

Чтобы унять отвращение, Ди глазела по сторонам. Вокруг текла неспешная жизнь, полная чувства собственного достоинства.