— Самое разумное, что мы можем сделать, — позевывая, заметил он, — это немного соснуть.

— Давайте попробуем, — согласилась Лалита.

Потомок пиратов прикрыл глаза, и Лалита повернула голову в его сторону, чтобы повнимательнее рассмотреть любимое лицо в свете костра. Как он красив, думала девушка. Какое счастье, что она находится рядом с ним и не должна расставаться с ним навсегда. Но что случилось там, в замке? Что он сказал Софи и почему он отправился догонять ее, Лалиту?

Добрая дюжина вопросов, на которые у девушки не было ответов, вертелась в ее несчастной, усталой головке, но было не время задавать их. Сейчас ей следовало просто благодарить Господа за то, что он вернул ей мужчину, в которого она была влюблена.

Я люблю вас, хотелось произнести ей во весь голос, но вместо этого она без устали повторяла эти слова про себя. Я люблю вас! Люблю вас!

Девушка прикрыла глаза и подсчитала, что прошло примерно около недели с тех пор, как она и лорд Ротвин приехали в Лондон. После того как Нэд вернулся в хижину с подмогой и каретой для перевозки раненого, они сперва отправились в лондонский особняк лорда Ротвина, затем намеревались снова переехать в замок.

Светало, когда она услышала шаги, приближающиеся к хижине. Супруг спал, и Лалита тихонечко, чтобы излишне не будоражить его, сказала:

— Нэд вернулся.

Открыв глаза, лорд Ротвин осознал, что голова его покоится на груди супруги и что Лалита сжимает его в своих объятиях. Засыпая вечером, он позволил себе расслабиться и принять удобное положение, чтобы не было больно плечу. Сон его не был спокоен, лорд Ротвин ворочался и стонал. Лалита не знала, что ей следует предпринять, чтобы облегчить страдания супруга, поэтому она просто села как можно ближе к нему и со страхом наблюдала, чтобы он, ворочаясь, не повредил себе и без того кровоточащее плечо. Неожиданно его светлость повернулся к ней лицом, и Лалита непроизвольно обняла его. Он положил голову ей на грудь, как будто долго искал именно это положение тела, и успокоился. Сперва Лалита боялась не только пошевелиться, но и дышать, но затем близость любимого мужчины пробудила в ней странные, не изведанные доселе чувства. Она любила его всем сердцем, но то, что Лалита почувствовала по отношению к супругу, было вовсе не любовью к красивому и мужественному человеку. В ее чувстве было много материнского: странного желания защитить и уберечь его. Ей хотелось заслонить его собой от одиночества, от горя и неприятностей.

Лалита крепко и бережно сжимала возлюбленного в объятиях. Слегка наклонив голову, она смогла губами прикоснуться к его волосам. Они были на удивление мягкими и шелковистыми.

Он никогда не узнает об этом, думала Лалита, но, когда он окончательно потеряет всякий интерес к ней, она сможет жить этим воспоминанием.

Руки ее затекли и онемели, но Лалита боялась пошевелиться, чтобы не прервать чуткий сон возлюбленного. Она переживала волшебное чувство, которое казалось ей наградой за все страдания, перенесенные за последние годы. Ни один человек, даже Софи, не смог бы лишить ее этих волшебных мгновений, воспоминание о которых она сохранит до конца дней своих!

Проснувшись и поняв, в какой двусмысленной позе он лежит, лорд Ротвин помедлил ровно секунду: едва у двери послышались шаги Нэда, как его светлость, превозмогая боль, выпрямился и сел.

Не глядя на супруга, Лалита отодвинулась в сторону и как ни в чем не бывало спросила:

— Нэд, удалось ли вам нанять карету?

— Да, и очень удобную, мадам!

— Превосходно!

— Нэд, помогите мне подняться на ноги! — приказал лорд Ротвин.

Кучер бросился исполнять приказание, а Лалита, накинув плащ, вышла из хижины и направилась к карете.

Несколько миль до Лондона пассажиры провели в полном молчании.