Демальон не сразу ответил. Отведя Вебера в сторону, он несколько минут говорил с ним. Донеслись слова Вебера.

— Не бойтесь, господин префект, мы ничем не рискуем.

Демальон согласился.

Спустя несколько минут дон Луис и Флоранс вместе с Вебером сели в автомобиль, за которым следовал другой. Больница была буквально наводнена полицейскими, и Вебер повел дело так, словно готовил форменную осаду.

Приехал и префект, которого провели в приемную, куда к нему вышла настоятельница, женщина энергичная и решительная.

На заданный вопрос она ответила, ничуть не смущаясь, что письмо писала, действительно она, но не хотела и не находила нужным называть себя. Флоранс она знает уже несколько лет: та работала полгода в больнице в качестве сиделки и так зарекомендовала себя, что ее охотно приняли снова восемь дней назад. Она только просила переменить ей имя, из-за газетных толков.

— Но раз вы читали газеты, то вы знали, что над ней тяготеет тяжкое обвинение?

— Для тех, кто знает Флоранс, это не могло играть роли, господин префект. Это девушка редкого благородства, с чистой совестью.

— А документы? Откуда вы получили их?

— Я нашла вчера у себя в комнате записку, в которой предлагалось вручить мне документы, интересные для мадемуазель Девассер. Было сказано, что я могу получить их по почте в Версале на мое имя до востребования. Меня просили о них никому не говорить, а передать их в три часа Флоранс Девассер с тем, чтобы она отнесла их префекту полиции. Вместе с тем меня просили переправить письмо бригадиру Мазеру.

— Вот это странно.

— Из любви к Флоранс я все это выполнила.

— Откуда был послан пакет с документами?

— Из Парижа. Штемпель почтового отделения на авеню Ньель.

— А вас не удивило, что к вам в комнату могла попасть записка?

— До известной степени. Но в этом деле так много странного.

— Почему же вам не пришло в голову, что особа, обитающая в этом доме…

— Что Флоранс без моего ведома проникла в мою комнату. О, господин префект, она на это не способна.

Префект повернулся к Веберу.

— Обыщите комнату мадемуазель.

Он прервал протест настоятельницы. Флоранс сама вызвалась проводить Вебера. В передней он прихватил с собой двух полицейских. Флоранс шла впереди. Поднялись на следующий этаж и, пройдя длинный коридор, они свернули в другой, очень узкий и упирающийся в дверь. Это была комната. Дверь открывалась наружу, что вынудило Флоранс, а вслед за ней и Вебера, отступить назад. Воспользовавшись этим, Флоранс одним прыжком бросилась в комнату и заперла за собой дверь. Вебер гневно топнул ногой.

— Ах, негодяйка! Она сожжет компрометирующие бумаги. В комнате нет другого выхода? — спросил он подошедшую сестру.

— Нет, месье.

Вебер подозвал одного из своих людей, настоящего колосса, который кулаками вышиб филенку. Просунув руку в дверь, Вебер повернул ключ. Они вошли в комнату.

Флоранс там не было. Одно из окон было распахнуто настежь, и ясно говорило о том, какой она выбрала путь.

— Ах, черт возьми, дала тягу! — крикнул он громовым голосом, распорядился, чтобы все выходы были заперты.

Появился Демальон.

Бросив на ходу несколько вопросов Веберу, он вбежал в комнату.

Окно выходило на небольшой внутренний дворик, нечто вроде колодца. Флоранс спустилась, вероятно, по водосточной трубе. Сколько на это понадобилось энергии и несокрушимой воли!

Полицейские уже спешили со всех сторон, чтобы отрезать путь беглянке. Вскоре выяснилось, что из дворика Флоранс проникла в комнату настоятельницы, расположенную как раз под ее комнатой и, переодевшись монахиней, беспрепятственно миновала своих преследователей.