Эллен посмотрела на меня. Пайк тоже не сводил с меня взгляда. Уголок его рта дрогнул.

— Что ж. Они намерены отпустить тебя, Эллен и ребенка, рассчитывая, что вы будете помалкивать.

Эллен повернулась к Пайку.

— Нет, — возразил я. — Все произойдет примерно так: они заранее расставят там своих людей, а когда мы окажемся на месте, нас прикончат, они заберут наркотик, а час спустя Эскимос и его люди улетят на частном самолете Дюрана в Акапулько для долгого, хорошо оплаченного отпуска.

— Ага, — пробормотал Пайк, — реальность приподнимает свою безобразную голову.

— Возможно, нам следует поставить в известность сержанта Пойтраса? — спросила Эллен.

— Нет, у Дюрана могут быть связи в полиции. В лучшем случае мы сможем заручиться поддержкой нескольких его людей, а это не решит наших проблем.

— Так что же мы будем делать?

— Мы отправимся туда раньше, чем они. Посмотрим, как они будут готовиться, убедимся, каковы их истинные намерения. Если я прав, мы придумаем способ забрать у них Перри. Если нет, провернем сделку, как договаривались, а о Дюране будем думать после того, как ты, мальчик и девочки будете в безопасности.

— А если они не станут ждать? — спросила Эллен. — Теперь, когда они знают, что наркотик у нас, почему бы им не попытаться напасть?

Рот Пайка вновь дернулся. Для любого другого это было равносильно хохоту до упаду.

— Это им обойдется слишком дорого, — заявил он. — Мы готовы к нападению. Кроме того, здесь может проехать патрульная машина, рядом соседи, да и доступ к дому не слишком удобен. А в парке они рассчитывают, что мы будем уязвимы, что им удастся заранее определить зоны обстрела, расставить снайперов, устроить засаду, блокировать подъезды, ну и так далее. — Он не скрывал удовлетворения.

Я громко откашлялся.

— Я сказал Эскимосу, что наркотик надежно спрятан и что мне еще нужно его забрать. Именно по этой причине они не станут нас атаковать. — Я свирепо посмотрел на Пайка. — Верно?

— Надо бы принести гитару, — заметил Пайк. — Скоро вернусь. — И исчез за домом, мурлыкая какую-то мелодию.

— Он играет на гитаре? — спросила Эллен.

Я молча посмотрел на нее, а потом пошел в дом и открыл две бутылки с минеральной водой. Вслед за мной вошла Эллен и не успела поблагодарить меня за воду, как зазвонил телефон. Она побледнела, как лист чистой бумаги.

Я взял трубку и услышал голос Джанет Саймон:

— Элвис? Это Джанет Саймон.

Я прикрыл трубку рукой и сказал Эллен, что это Джанет. Она облегченно вздохнула, но я видел, что разговор с Джанет ее не слишком волнует. Эллен сделала смешное движение губами, при котором воздух выходил через уголки рта.

— А я уже решил, что вы никогда не захотите со мной разговаривать, — сказал я в телефон.

«Мистер Обаяние».

— Да ладно вам.

Голос Джанет был тихим, спокойным и размеренным, словно она действительно не хотела больше со мной разговаривать, но обстоятельства ее вынуждали. Я слышал такой тон далеко не в первый раз.

— Как Эллен? — спросила она.

— Сидит на радуге.

— Все уже почти закончилось?

— Именно.

— Она себя контролирует?

— С ней все в порядке.

— Я могу приехать.

— Не слишком удачная идея.

— Я могу ей понадобиться.