Как только из него посыпалась ругань, в комнате раздалось двенадцать разных смешков, Братья и его шеллан с Битти заполнили помещение, хихикая так, словно это было охренеть как смешно — изуродовать его гардероб.

Его шмотки потонули за реквизитом «Спасателей Малибу».

— Доска для серфа! Рыболовная сеть? Это что… гарпун?! — Он высунул голову из шкафа. — Где вы, психи эдакие, умудрились раздобыть гарпун в Колдвелле?!

— Интернет, — ответил кто-то.

— Амазон, — уточнил другой.

Закатив глаза, он указал пальцем на Битти.

— И ты туда же? И ты, Битти-Брут?

Когда девочка засмеялась еще сильнее, он зашел в шкаф и взял большую надувную белую акулу.

— Сколько часов надували эту штуковину?

Пока Рейдж тащил этот ужас в спальню, Вишес поднял руку.

— Это я. Но с помощью насоса… и, по правде, первая у меня лопнула.

— Хорошо, что у нас была запасная, — вставил Бутч.

— Парни — вы психи. Натуральные психи!

— Каждый раз — как в первый, — заявил Роф. — Даже без зрения, это бесценное дерь… эээ, дверь. Да, дверь.

— А-а! Ну как, весело? Не так уж это и легко, да, мой Господин?

— Технически, я могу тебя обезглавить за подобное несоблюдение субординации.

— Слова, пустые слова.

Рейдж закатил глаза, когда толпа начала расходиться, и ему пришлось пробираться к своей одежде, отбиваясь от… БОЖЕМОЙ, это что, чучело тарпона? Ради всего святого.

— Народ, у вас чересчур много свободного времени, — закричал он, не обращаясь к кому-то конкретному.

Через пять минут он вышел в черных, сшитых на заказ рубашке и брюках, в аналогичных он был на собеседовании с Райм.

Его девочки сидели на краю кровати, Мэри в черном платье, а Битти — в ярко-синем детском платьице, которое проворно достали доджены. У обеих на талиях были серебряные бантики, а между ними на кровати лежали две длинные связки атласных лент синего, черного и серебряного цветов.

— Мои девочки. — Он просто стоял и смотрел на них. — Мои красивые девочки.

Они обе покраснели, и Мэри первая оправилась от смущения, встав на ноги и протянув руку Битти.

— Вот твои ленты, — сказала она, когда они подошли к нему.

— Наши ленты, — поправил он ее.

Они вместе вышли из комнаты и присоединились к потоку людей, все спускались по парадной лестнице, поворачивали, заходили под лестницу и ниже — в подземный туннель.

— Такой длинный, — сказала Битти, шедшая между ними. — Туннель такой длинный.

— Это большое место, — пробормотал Рейдж.

— Здесь кто-нибудь уже терялся?

Он вспомнил о Лэсситере.

— Нет, — пробормотал он. — Всегда находят обратную дорогу. Особенно один падший ангел с ужасным вкусом по части ТВ.

— Протестую! — заявил Лэсситер откуда-то из хвоста.

Через шкаф с принадлежностями. В кабинет. В тренажерку, которую по случаю украсили сотнями свечей.

Лейла, Куин и Блэй стояли прямо за двойными дверьми, возле инкубаторов, которые ради священной церемонии переместили в тренажерку и украсили белой тканью… а после люлек сразу вернут в комнату Лейлы. Рядом с ними, на кресле, в костюме и с галстуком, как часть семьи, сидел Лукас, сохраняя молчание.

В вампирской традиции церемонии имели особое значение и не терпели отлагательств, к тому же медицинский персонал заключил, что новорожденным ничего не угрожало.