|
— Вовсе нет, — возразил я. — Просто это разные вещи: похитить девушку и похитить Поалу. — Поалу — девушка, — угрюмо пробормотал он. — Не уверен, — сказал я. — По-твоему, она самка слина? — испуганно произнес охотник. Его метафизика вполне допускала подобные превращения. Иногда люди принимали образ животных, иногда происходило наоборот. — Очень даже может быть, — мрачно сказал я. — Тогда многое становится понятным, — угрюмо пробормотал охотник, но тут же замотал головой и воскликнул: — Да нет же! Это невозможно! Я знаю Поалу уже много лет! Когда типы были детьми, мы собирали птичьи яйца на скалах, держались за руки и вместе боялись слинов. К тому же, — он пристально посмотрел мне в глаза, — она дочь Кадлука. — Пожалуй, ты прав, — вздохнул я. — Она не самка слина. — Но слиньи повадки она усвоила хорошо, — проворчал краснокожий. — Это точно. — Многие женщины похожи на самок слина, — сказал Имнак. — Неужели ты знал женщин, похожих на Поалу? — изумился я. — Честно говоря, нет, — признался охотник. — Куда вы собрались, жалкие лентяи? — крикнула Поалу. — Домой, — отозвался Имнак. Мы не торопясь побрели в сторону чума Имнака. До него было около двухсот ярдов. Имнак вел под уздцы снежного слина, я шел сзади, рядом брели Тимбл, Тистл и Арлин. — Имнак — жалкий лентяй! — закричала нам вслед Поалу. — Он никогда не споет свадебную песню! Он не умеет грести на кайаке! Он плохой охотник! — Я начинаю злиться, — сказал Имнак. — Краснокожие охотники не злятся, — напомнил я ему. — Иногда краснокожие охотники очень злятся, — упрямо произнес Имнак. — Я этого не знал. — Поверь мне. — Имнак — жалкий лентяй! Неудачник! Плохой охотник! Бедная та женщина, которую он заманит в свой чум! Я очень рада, что я не его жена! Мне повезло! Ни за какие сокровища я бы не пошла в его чум! — С меня хватит! — внезапно произнес Имнак. — У мужчины должна быть гордость, — заметил я. — Как жаль, что я такой застенчивый, — процедил он сквозь зубы. — Действительно, жаль, — сказал я. Неожиданно Имнак запрокинул голову в небо и издал душераздирающий животный вопль. Затем он развернулся и побежал к чуму Кадлука. — Идем, идем, — сказал я растерявшимся рабыням. Мы продолжали шагать к чуму Имнака. Снежный слин, фыркая, тащил сани по грязи. Сзади раздались торжествующие крики. До самого чума Имнака мы ни разу не оглянулись. За нами следовала огромная толпа. В середине, наклонившись вперед, шествовал Имнак. За ним семенила визжащая девушка в свадебном наряде. Она сгибалась пополам, упиралась в землю ногами и отчаянно пыталась вырваться. Охотник крепко держал ее за волосы. У самого чума он перебросил ее через плечо. Когда ноги девушки оторвались от земли, она поняла, что сопротивляться бесполезно, и беспомощно затихла. Теперь он мог нести ее куда угодно. Имнак выбрал собственный чум. |
