|
Отсюда же была хорошо видна вся ярмарка: огни, палатки, шатры, подмостки и там, вдали, амфитеатр, где сойдутся завтра за маленькой доской с красными и желтыми квадратиками Скорм из Ара и мягкий, деликатный Сентий из Коса. Ярмарка занимала территорию в несколько квадратных пасангов. Ночью она была по-настоящему прекрасна. Спустившись по ступенькам, я направился в сторону ночлежных шатров, где еще утром оплатил свое место. * * * Я лежал, закинув руки за голову и задумчиво смотрел в потолок огромной палатки. По причине позднего времени лампы погасили. Уснуть я все равно не мог. В шатре отдыхало не меньше тысячи человек. Потолок едва заметно выгибался под порывами восточного ветра. В разных частях шатра были подвешены на тонких цепочках светильники. Сейчас они не горели. Повернувшись на бок, я следил, как девушка осторожно переступает через шкуры. Наконец она добралась до меня и присела рядом. На горле невольницы поблескивал золотой ошейник с широкими кольцами. Через эти кольца были пропущены цепочки, прикованные к металлическим пластинам на руках. Чего только не придумали за последнее время! — Господин, — прошептала она. — А, узнаю, — произнес я. Это была та самая рабыня, которая приставала ко мне утром возле кукольного театра. Она умоляла о том, чтобы я удовлетворил ее страсть, но я не стал этого делать, ибо не хотел обижать ее хозяина, которого к тому же ни разу не видел. Откуда мне знать, вдруг он наказывает ее воздержанием. Когда вмешались стражники, я спас ее от плетей, заставил встать на колени, поцеловать мои ноги и ползти на животе к своему хозяину. — Я не знал, что ты рабыня при ночлежке, — сказал я. — Да, господин, — отвечала она, прижимаясь ко мне щекой. — Почему ты мне не сказала? — Ты бы поступил по-другому? — Нет. — Я так и думала. — Как поступил твой господин, когда ты приползла к нему на животе? — Он меня пнул и отдал слугам. — Правильно сделал. Рабыня опустила глаза. — Не сомневаюсь, что ты неплохо порезвилась на всех шкурах в этом шатре, — заметил я. — Все так думают, — вздохнула девушка. — На самом деле здесь много других рабынь. Есть и красивее меня. Да и мужчины приходят сюда усталые и измотанные. Нам тяжело состязаться с девушками в паговых тавернах. — Естественно, — сказал я. В глазах моей ночной гостьи стояли слезы. Она осторожно протянула руку и погладила меня по бедру. — Сжалься надо мной, господин. Видя, что я ее не гоню, она прижалась к моему животу мягкими и влажными губами. — Пожалуйста, господин, сжалься надо мной. Я откинул шкуру и улыбнулся. Содрогаясь от вожделения, она бросилась мне в объятия. — Ты так великодушен, господин! — А ты не ошиблась? Девушка со страхом взглянула на меня. Я подтянул ее руки к голове и сделал из цепочек небольшие петли, которыми прочно зафиксировал руки рабыни. Потом я сорвал с нее коротенькую тунику и запихал ей в рот, чтобы она не разбудила криками отдыхающих в шатре людей. И только после этого я принялся гладить ее тело. Глава 4. Я ВОЗНАГРАЖДАЮ ДВУХ ПОСЛАНЦЕВ, КОТОРЫЕ ОКАЗАЛИ МНЕ ДОБРУЮ УСЛУГУ — Как ты думаешь, рискнет он сыграть начало двух тарнсменов? — спросил кто-то. |
