– Может, тебе выставить свою кандидатуру в парламент?

– Может быть. А может быть, я еще немного подрасту и стану судьей, как мой отец, – улыбнулся он. Все это казалось ему второстепенным. Главное, что Кристел спасена и они вместе. За девять лет их отношения нисколько не изменились. Он любил ее и не хотел больше потерять.

Они полночи проговорили о его увлечении политикой, о фильмах, в которых она снималась, а потом перешли на другие темы: о детях, о собаках, поговорили о Бойде с Хироко. Кристел очень хотела повидать друзей. Спенсер взял напрокат машину: они собирались выехать очень рано. Кристел горела нетерпением увидеть Джейн. Она не видела девочку с тех пор, как уехала из Сан‑Франциско. Теперь ей уже семь лет, и она, наверное, совсем не помнит Кристел.

Потом наконец они легли в постель и несколько часов отдавались друг другу с невероятной нежностью. Казалось, в этих бесконечных мгновениях растворялись все годы, когда им приходилось жить далеко друг от друга. Они были одним целым, когда, наконец успокоившись, мирно уснули, как дети, крепко обнявшись.

35

На следующий день, когда он гнал машину на север, Кристел сидела рядом и, мурлыча себе под нос, подпевала мелодии, лившейся из приемника. Спенсер улыбался, думая о том, как все‑таки хорошо быть рядом с ней. Она не делала ему замечаний, не заставляла восхищаться видами, ни на что не жаловалась и ни о чем не просила. Невольно он подумал об Элизабет и, сравнивая двух женщин, все больше понимал, насколько они разные. Кристел всегда была мечтой, почти никогда не досягаемой, скользила у него, как песок между пальцами, была миражем, как бы ясно он ее себе ни представлял. Он знал, что именно этот мираж ему нужен больше всего на свете.

Когда они проехали Золотые Ворота, солнце поднялось высоко в небе. Все вокруг стало ярким и зеленым после зимнего дождя, который вымыл холмы и равнины, заставив их сверкать под бескрайним небом такого же цвета, как глаза у Кристел. Она смотрела на него, спокойная и умиротворенная, и оба они улыбались. Он вез ее в долину, им было так хорошо вместе, что даже слова казались лишними.

Она показала ему дорогу, и на этот раз он вспомнил, где живут Вебстеры. Чувствуя, что сердце готово вырваться из груди, Кристел пересекла маленький садик и позвонила в дверь. Долго никто не открывал, а потом вышла маленькая девочка, и на глазах у Кристел выступили слезы.

– Привет! – Малышка смотрела на нее, и они оба догадались, что это, конечно же, Джейн. У нее были такие же глаза, как у матери, и темные рыжевато‑каштановые волосы.

– Вы кто?

– Меня зовут Кристел, я подруга твоей мамочки. Спенсер взял Кристел за руку. В глазах девочки не было ни капли страха.

– Она на кухне, готовит завтрак.

– Можно нам войти?

Малышка кивнула и отступила в сторону. В комнате ничего не изменилось. Ясно было, что они все так же бедны. По стенам были развешаны фотографии Джейн и те самые открытки с видами Японии, которые Хироко привезла с собой. Комнатка была чистенькой. С полными слез глазами Кристел преодолела несколько ступенек, ведущих в кухню, и остановилась, глядя на подругу. Хироко что‑то напевала себе под нос и повернулась, ожидая увидеть Джейн. Глаза у нее расширились от удивления. С радостным криком женщины бросились друг к другу и долго стояли, обнявшись. Казалось, годы, разделявшие их, исчезли так же, как это было со Спенсером. Они не виделись тысячу лет, но их дружба от этого не стала меньше.

– Я так переживала из‑за тебя, Кристел. – Потом Хироко увидела Спенсера и улыбнулась, довольная, что они вместе. На стене кухни все еще висела фотография, где он стоял рядом с Бойдом в день их свадьбы. – Ты стала красавицей! – Она снова поцеловала подругу, пока та смахивала слезы. И вдруг они заговорили все разом, а Джейн стояла рядом и удивленно смотрела на них, не понимая, кто эти люди.