Тэд наблюдал, как женщины спускаются с крыльца, смеясь и болтая, как молодые девчонки. Это напомнило ему день собственной свадьбы. Оливия тогда выглядела просто потрясающе в свадебном платье, доставшемся от ее матери. Ему показалось, что с тех пор прошла целая вечность. Сейчас она выглядела такой уставшей и изможденной и совсем не походила на ту его невесту. Жизнь прошла в трудах. Депрессия разрушила очень многие хозяйства, но теперь все позади. Дела на ранчо идут прекрасно, все их дети уже почти взрослые, они живут спокойно и счастливо в уютном мирке своей уединенной долины. И вдруг у него перехватило дыхание – он увидел стоявшую на крыльце Бекки; она выглядела застенчивой и в то же время гордой; фата, как облако, закрывала лицо, а руки, сжимавшие букет роз, слегка дрожали. Она была просто очаровательна, и он почувствовал, как на глаза ему наворачиваются слезы.

– Правда, она как картинка, Тэд? – гордо прошептала Оливия, видя, какое впечатление произвела на него старшая дочь. Все эти годы она старалась, чтобы муж обращал на Бекки побольше внимания, но в сердце у него жила только Кристел... Кристел с ее дикими повадками и грациозностью, он был просто без ума от нее. Но вот теперь наконец‑то он обратил внимание и на красоту Бекки.

– Ты просто прекрасна, дорогая. – Он нежно, сквозь фату, поцеловал дочь в щеку и ласково стиснул ей руку, у обоих в глазах стояли слезы. Они направились к машинам, чтобы проводить невесту в церковь, где она станет миссис Томас Паркер. Это знаменательный день для них всех, а особенно для Бекки, но, когда Тэд спешно обходил машину, чтобы открыть дверцу, он вдруг увидел младшую дочь и замер, почувствовав, как что‑то кольнуло его в самое сердце, совсем как тогда, когда он увидел ее в первый раз. Стоя в стороне, как пугливый олененок, в простом белом платье, растерянная, застенчивая, Кристел смотрела прямо на него, и казалось, что солнце запуталось у нее в волосах, а в глазах отражалась голубизна неба. У него никогда ни на минуту не возникало сомнений в том, что она для него значит: она была, есть и будет для него всем в его жизни. Она тоже замерла всего на мгновение, и они улыбнулись друг другу. Находясь рядом с отцом, она всегда чувствовала себя надежно и уверенно и ни на минуту не сомневалась в его любви к ней. Он улыбался, глядя, как его младшая дочь подошла к машине, в которую Джед как раз усаживал бабушку, и вдруг Кристел резким движением бросила ему одну из своих белых роз, и он с веселым смехом поймал ее. Да, это был день Бекки, и Оливии вовсе не обязательно напоминать ему об этом, но Кристел оставалась для него тем, кем она была. И она значила для него все. Она – единственная и неповторимая. Она просто... Кристел.

2

Простая приятная свадебная церемония состоялась в маленькой церкви Джим‑Тауна, где жених с невестой давали друг другу клятву верности. Бекки выглядела красивой и гордой в платье, которое ей сшила мать, а Том слегка нервничал и казался совсем юным в новом синем костюме, который он купил специально ко дню свадьбы. Его шафером был веснушчатый медноволосый Бойд Вебстер. И Тэд, сидевший на скамье в первом ряду и наблюдавший за церемонией, думал о том, как все‑таки они все молоды, почти дети.

Кристел была единственной подружкой невесты. Стоя сбоку от молодых, она застенчиво смотрела на Бойда и изо всех сил старалась не бросать восхищенные и любопытные взгляды на задний ряд скамеек, где сидела его жена. Хироко надела простое шелковое зеленое платье, нитка жемчуга мерцала на шее, а на ногах – простенькие черные кожаные туфельки. Она старалась одеваться по‑западному, хотя Бойду нравилось, когда она носила кимоно. Во время их свадьбы в Японии на ней было свадебное кимоно, и она была похожа на куколку с традиционным украшением в волосах. В руках Хироко держала золотой кинжал и маленькую парчовую сумочку, в которую все бросали зерно, а вокруг талии – яркий шелковый широкий пояс.