Леда услышала, что постоянный шум машин прекратился. Рев ветра утих. Каюта казалась погруженной в тишину. Слышны были лишь отдаленные всплески волн возле судна.

— Сэмьюэл, — она села, протянув руку.

— Пойдем со мной, — пробормотал он, — я хочу тебе что-то показать.

Он отошел от нее. Леда отбросила простыни и поставила ноги на ковер, разыскивая свои босоножки. Поднявшись, она начала продвигаться в темноте к кают-кампаний, тихо закрыв дверь, чтобы не разбудить Дикки, который в конце концов крепко уснул после семи дней шторма и морской болезни.

Сэмьюэл виднелся белым контуром в сумерках у открытой двери. Легкий бриз дул отсюда, неся свежий аромат. Когда она подошла к нему, он протянул ей одежду.

Леда вышла на маленькую палубу. Ветер здесь был сильнее, волосы закрыли ей лицо. Огромная арка неба собрала переходные цвета от черного до сверкающе синих в зените, такого она еще не видела — живые прозрачные краски, смешивающиеся с сапфиро-бледными на востоке.

Она закуталась в пальто и облокотилась на перила. Перед ними темная вода отражала краски неба, словно множество движущихся зеркал, которые неустанно меняют формы.

Высота их палубы и изгиб маленького паруса скрывали все, кроме движения корабля. Она ощутила, будто они плывут одни в этом кристальном мире, где серебряные края облаков на горизонте превращались в розовые башни в вышине, а все розовое становилось оранжевым по мере того, как они смотрели, краски были такие же нежные, как темный ветер, который подхватил ее волосы.

— Взгляни. — Он стоял немного позади ее, его собственные волосы бились золотым ореолом по ветру. Он показал куда-то вперед.

Леда вгляделась ниже облаков, при усиливающемся свете открывались туманные формы на горизонте.

— Оаху, — сказал он. Потом указал налево, где Леда едва различила серые контуры под крышей других облаков с золотистыми куполами, — а это Молокай.

Она посмотрела на него и закусила губу.

Леда помнила его лицо, когда он понял свою ошибку со стюардом, и подумала, что, может быть, она хотя бы немного нужна Сэмыоэлу.

— Я никогда не знала, что небо такое высокое. — Она глядела вверх на облака. — Оно никогда не кажется таким… — она едва не сказала «дома». Но теперь этот край станет ее домом, эти мрачные глыбы гор на горизонте. — В Лондоне, — закончила она, откинув волосы с глаз.

Сэмьюэл все еще молчал, но не уходил. Леда заметила проплывающее мимо маленькое кружевное облако, которое светилось розовым светом, как будто изнутри.

— Предполагается, будет хороший день? — спросила она.

— Не могу сказать, — он говорил официальным тоном, как будто обращался к тому, кто был ему только что представлен во время вечернего приема.

— Но вы же можете предположить?

— В это время года дожди приходят и уходят.

Леда начала приходить в отчаяние от его замкнутости.

— Почему подняты паруса?

— Появился хороший ветер. И мы идем под парусами.

— О, а я подумала, что испортились машины.

— Они не испортились.

Ее беспокойство нарастало. Он был таким холодным, как если бы ему что-то не нравилось. Испытующе, чтобы поддержать разговор, она заметила:

— Думаю, мы продвигались бы быстрее под парусом и с машинами?

— Ты спешишь? — спросил он сухо.

— Нет, пожалуй. Но кажется, что каждый спешит. Думаю, что скорость — главное для корабля. Он сделал паузу.

— Я просил их закрыть котлы. На какое-то время. Я подумал, тебе это понравится.

Он все еще стоял позади нее.