Скиталец быстро пошел куда-то в скорее западную, чем юго-западную сторону. Гольто пожал плечами, но старик сердито замахал руками и двинулся следом за одноухим. По его мнению там, где выжил один лэпхо, выживут и два. А что касается Салакуни, то воин пусть в другой раз лучше следит за друзьями.

- Идем с ним, - тихо сказал он Гольто. - Вот, наверное, тот самый человек, что рассказывает купцам сказки о Джу-Шуме, глотающем людей в колючих зарослях.

- А если это не сказки? - с испугом спросил юноша.

- Ты разве не видишь, что он безумен, и-эмма?

- А как ты догадался, что он - лэпхо?

- Он говорил словами из песни, - захихикал старик. - В вашей дикой Озерной стране этого бы никто не понял. Но хозулуни помнят деяния предков. Когда Елекеча ходил в холодный ад, чтобы сразиться там с душой своего обидчика...

- Души могут сражаться? - удивился Гольто. - Я думал, они мертвые.

- Мертвые - тела, а души там живут и страдают. И-эмма, да что с тобой, дикарем, говорить? - старик сплюнул. - Айкель, а далеко ли нам идти?

- Скоро кончится бегущий песок, потом увидим первые кусты, - вполне внятно сообщил безумец. - Изорвут они ваши тела и одежду, потому что только души могут проходить там. И предстанете вы перед Джу-Шумом во всей наготе своей и мерзости.

- На себя посмотри, и-эмма... - пробурчал Чиптомака, но дальнейшие препирательства оставил на потом: шел Айкель быстро, почти как Салакуни.

Гольто совсем не нравилось происходящее. Воины ушли куда-то в пустыню, потерялись, а они со стариком вдруг увязались за сумасшедшим, который ведет их как раз туда, где по словам купца сгинуло столько людей. Шерешенец несколько раз хватал лэпхо за руку, делал гримасы, предлагая переговорить, но тот только отмахивался: потом!

Наконец за очередным песчаным холмом путники увидели совершенно ровное пространство, а на горизонте - какие-то заросли. Чиптомака подпрыгнул, потопал по песку и удовлетворенно закивал.

- Наконец-то! И-эмма, неужели я больше никогда не ступлю на движущийся песок, неужели не сожрет меня пустыня! Слава тебе, Джу-Шум!

- Слава тебе, Джу-Шум, - эхом откликнулся продолжавший идти вперед Айкель, но старик больше не спешил.

- Идем, Гольто! Мы вышли из пустыни! А уж в джунглях как-нибудь уцелеем.

- Как же нам теперь искать Салакуни и Абу-Салтана, Джокию?

- А никак! - прикрикнул на него Чиптомака и быстро оглянулся. - Зачем они нам, зачем мы им? Пусть себе поспешают с амулетом в Озерную страну, и-эмма, а уж мы потихоньку и сами доберемся. Здесь близко, и дорогу мы знаем: на юго-запад.

- А Джу-Шум-то? - требовал разъяснений шерешенец. - Ты все правильно говоришь, только как же мы мимо чудовища пройдем?!

- Чудовища! - передразнил его Чиптомака. - Джу-Шум любит лэпхо, и-эмма, да и нечего ему здесь делать, он живет в холодном аду, на горе Пичвалури. Здесь скорее всего вообще никого нет... Но на всякий случай мы за Айкелем не пойдем, а потихонечку прогуляемся вдоль этих кустов к югу, а уж потом заберем к западу. Видишь, как он уверенно шагает, и-эмма? Значит, чудовище твое - там.

Будто услышав его слова, к ним обернулся успевший довольно далеко уйти сумасшедший. Он призывно помахал рукой и что-то крикнул. Чиптомака тоже ему помахал, но потащил юношу в другую сторону. Айкель всплеснул руками и отправился им наперерез.

- Вот привязался! - возмутился старик. - Наверное, там живут разбойники вроде Абу-Салтана, и он заманивает к ним путников. Гольто, а не снес бы ты ему голову?

- Кому? - опешил шерешенец.

- Сумасшедшему мошеннику, кому же еще, и-эмма?

- Разве так можно? - усомнился юноша. - Я честный вор, а таких вот, что не в своему уме, у нас не трогают. Знаешь, вот тебе меч, руби сам.

- Меч твой - ты и руби, - отказался Чиптомака принять оружие.