Парень стоял посреди комнаты, растерянно вглядываясь в портрет девушки с каштановыми волосами с рыжинкой. Как у меня.

У меня?!

— Да чтоб вас всех! Какого демона?!

На портрете была я. Только глаза обычного цвета: светло-серого, спокойного, мягкого.

Или не совсем я. А кто-то сильно на меня похожий. Нос не такой вздернутый и губы тоньше. И выражение лица уверенное, немножко высокомерное.

— Ульрих, что происходит? — спросила я жалобно, борясь с желанием вцепиться в руку полуведьмака, как напуганная маленькая девочка.

— Там надпись, — пробормотал он, подходя к портрету ближе. — Сейчас. Ох…

Но я тоже ее прочла. Вслух. Прочла имя и фамилию, прозвучавшие громовым раскатом:

— Маргарита Ван-се-Росса…

Мы молчали. Оба. Минуты три, не меньше.

Колокольчик в голове больше не звенел. Там ухал молот. Или пара молотов.

Это портрет Марго. Марго, которая ни разу не повернулась ко мне лицом. Марго, за которой охотились тени. Те же тени, что преследуют меня. Меня… Магиню, умеющую проникать в тело кота. Коты. Тира. Герцогиня Виктория. Родовой дар. Кошачий дар! О, боги! Это треклятое семейство печется обо мне, словно… словно…

— Думаешь, мы родственники? — спросила я горько.

— Это фамильное сходство, Лилит, — ответил Ульрих. — Ты тоже Ван-се-Росса. Без сомнений. Возможно, поэтому понадобился маскарад. Из-за Маргариты. Многие гости давно знают герцогское семейство и, наверняка, помнят, как выглядела погибшая дочка. А в этом парике ты сама себя едва узнаешь.

— Что же получается, мэтр Эмилио — мой… мой…

Конец фразы не задался. Совсем. Потому что кое-что не сходилось. Мама говорила, что понятия не имеет, кто прятался под маской шута на герцогском празднике. Она не лгала, я всегда это чувствовала. Но Эмилио она бы узнала. Когда кто-то сильно нравится, его ни с кем не перепутаешь. Догадаешься, кто перед тобой, по голосу, фигуре, любому жесту. Конечно, средний герцог мог применить маскировочную магию, но мать с ним и так пошла бы хоть на край света. Хотел погулять тайком от официальной невесты Летисии? Разве что так. Но на Эмилио это совсем не похоже.

— Есть и другой вариант, — начал Ульрих, но его слова потонули в нервном покашливании.

— Так-так, кажется, у нас гости. Незваные, — протянул знакомый женский голос.

— Я же говорил, что защита тут слабая, — вторил ему второй — мужской.

Мы обернулись и обнаружили на лестнице герцогскую чету. Виктория побледнела, взирала на нас со страхом, обычно ей не свойственным. Наше появление в тайной комнате было последним, чего она хотела в жизни. На морщинистом лице Эдварда застыла горечь, а я вдруг поняла, кого мне напомнил старый герцог полчаса назад. Маргарита очень похожа на него. Точнее, я на него похожа.

— Мне очень жаль, девочка, — проговорил Его светлость. — Тебе не полагалось это видеть.

Взгляд выцветших глаз устремился к портрету дочери — убитой и незаслуженно преданной забвению. Той, чьи вещи спрятали от посторонних глаз, словно нечто постыдное. На виду не осталось ничего, что бы напоминало о ней. Кроме меня, до тошноты на нее похожей.

— Так значит, мы родственники? — спросила я заносчиво.

И откуда только смелость взялась? Или лучше назвать это наглостью?

— Боюсь, что так, — герцог сошел с лестницы и кивнул на стол овальной формы слева от нас. Первым отодвинул стул и устроился для разговора. Вероятно, долгого разговора.

Вот только я не была уверена, что хочу обсуждать с ним что-либо. С ним или его супругой, всё еще стоящей на лестнице, как каменное изваяние.