Отец Целестин подумал о том, что надо будет как‑нибудь просветить Торина и его племянника насчёт того, что любой народ рождается и умирает и ни один не вечен. Ну и в придачу конунг и Видгнир явно убеждены в том, что сказанное Хельги есть непреложная истина, и начнут тратить избытки своей неуёмной жажды действия на поиски неизвестно чего. «Пойди туда, не знаю куда...» И ведь пойдут. Ох, не суждено мне пожить в старости спокойно!

Ну а если прибавить ко всему ещё и странные таланты Видгнира, ночных призраков, кружащихся вокруг серого камня на лесной поляне, да и слова Хельги «Видгнир поможет», то становится понятно: тайн не убавилось, а, наоборот, прибыло.

Словом, ясно то, что кругом туман...

– Помолчали, и хватит! – Отец Целестин энергично пихнул Видгнира локтем в рёбра. – Излагай!

– А чего тут рассказывать? – Наследник конунга на всякий случай отодвинулся подальше от монаха. – Знал я про всё уже давно.

– Хельги, что ли, уже говорил с тобой? – спросил Торин, чья русая борода украсилась белоснежной пеной от долгого макания в кружку с пивом. От переживаний конунг вовсе позабыл об аккуратности.

– Да ни при чём он тут! – отмахнулся Видгнир. – Мне другие сказали...

Тут он опять замолчал, явно не настроенный говорить об источнике сведений. Отец Целестин разозлился не на шутку, но сумел‑таки унять в себе почти непреодолимое желание дать Видгниру подзатыльник. Можно сказать, его судьба решается, а он манерничает!

– Я жду, – прошипел монах и, взглянув на Торина, добавил: – И не я один. Ну?! Покайся, сын мой!

– Да остынь ты! Ну лесные духи рассказали. И совсем они не вредные, врал всё годи...

– Ты говори, говори. – У Торина аж челюсть отвисла от таких новостей.

– Я с ними уже года четыре знаком, – запинаясь, начал Видгнир. – Ну пошёл в лес вечером, до темноты бродил, а у Зуба Фафнира лесные духи вдруг возьми да появись. Тела у них нет совсем – словно из тумана сделаны и видны только ночью. Я сначала только смотрел за ними, а потом духи меня нашли и позвали к себе. Сказали, что мы родичи...

– Чего?! – рявкнул конунг. – Ты, часом, не болен?

– Да погоди орать! – Монах автоматически плеснул в кружку Торина пива. – Пей лучше да слушай, что человек говорит. Ох, горе мне с вами! И дальше что? – Последний вопрос относился уже к Видгниру.

Тот продолжил:

– Только они не говорят, как мы. Они думают, а ты их мысли слышишь. Они мне много рассказывали. Что раньше у них тела были такие же, как и у нас, и наши народы вместе на этих землях жили. И о богах первых, и об Эйре, про которого Хельги говорил. Они сами всё видели и помнят. Сдаётся мне, что эти духи умереть, как люди, не могут.

– Конечно, не могут! – усмехнулся отец Целестин. – Как может умереть уже мёртвый призрак?

– Да живые они! – возмутился Видгнир. – Хоть и тела нет, а ведь говорят, и тепло от них идёт. У них даже наречие своё. Они на нём между собой разговаривают. А себя они называют как‑то странно – айфар кажется. Слышал я, что в нашем роду кто‑то из этого народа был. Давным‑давно. Уже после того, как наш род пришёл сюда из Аталгарда, один из мужчин рода Элиндинга взял себе в жены женщину‑айфар или из другого их рода.

– Взять в жены привидение... Это же надо! – восхитился монах. – Как много иногда узнаёшь о людях из семейных преданий!

– Да я же говорю, они тогда нормальные были, как все мы! – воскликнул Видгнир.