— Герман, я знаю. Просто пообещай, если у нас не получится. Сколько бы времени это ни заняло. Даже если Тиане сотрут память.

— Обещаю, — сдался Лежнев. — Только меня всё равно бесит эта ваша обречённость!

Настроение было ни к чёрту — кому понравится, когда у друзей такой похоронный настрой? Лежнев старался не показывать, что он тоже им заразился. Был бодр, пытался даже шутить, но всё получалось неуклюже и невесело. За полчаса до выхода из гипера отправился обратно в трюм — просто сдаваться он в любом случае не собирался. И прощаться с Тианой не стал, хотя та явно этого ожидала. «Вот ещё! Ничего страшного не происходит! И не из таких передряг выбирались!»

Момент выхода из гиперпространства он пропустил, как всегда, когда не находился в слиянии с Кусто. Оставалась ещё призрачная надежда, что в этот раз технофанатики отстали, но она быстро развеялось. Обычному пассажиру ликса никогда не почувствовать, что он маневрирует, — если, конечно, это не запредельное ускорение, — но будучи в слиянии с Гаврюшей, он какими-то его органами чувств прекрасно замечал все маневры. И, судя по тому, как активно начал маневрировать большой тихоход, оторваться не удалось и в этот раз. Около минуты Тиана пыталась справиться самостоятельно, а потом по нервам ударила просьба о помощи, и Герман уже привычно вылетел в космос, сразу же включаясь в бой.

Ликсу, даже маленькому, не требуется много времени, чтобы разобраться в обстановке. Сейчас они находились прямо в центре боевых порядков технофанатиков, и Тиане приходилось демонстрировать чудеса ловкости, чтобы избегать прямых попаданий ракет и тяжелых орудий. Герман тут же рванул на самое опасное направление и распугал плазмой самые наглые истребители. Затем из дальнобойных лазеров резанул по здоровенному, по сравнению с ним боку крейсера. Удачно вышло — сам по себе удар не нанёс бы повреждения крейсеру, но он только что выпустил целый рой ракет, и одна из них детонировала после того, как в неё попал луч. Пробоина получилась что надо, но развить успех с крейсером было некогда. Лежнев поднырнул под Кусто, и не обращая внимания на попадающие в броню плазменные заряды, начал стрелять по истребителям. Неуклюжие по сравнению с ним машины не успевали менять траекторию и рвались один за другим.

В целом обстановка была не очень. Линкоры атаковали сразу с трёх направлений. Всё остальное пространство кишело мелкими, но больно кусающимися кораблями противника. Герман не видел, как они могут уйти безопасно — разве что прорываться. Но для этого Тиана должна указать направление. Вот Кусто резко развернулся и рванул на полном ускорении прямо к одному из линкоров. Лежнев уже не боялся, что его забудут, как во время первого боя. Сразу почувствовал, как его мягко подхватывает нежный коготь «старшего», помогает не отставать. Линкор боя не принял — резко сдвинулся в сторону. «Научились, суки, — подумал Герман. — Помнят, что к Кусто лучше не приближаться!»

Жаль, что свободного пространства не появилось — на место отскочившего линкора тут же порскнули сотни машин. А ещё он оставил за собой нечто вроде минного поля. Герман видел огоньки работающих двигателей, но они гасли, и больше мины разглядеть не получалось. Разве что с близкого расстояния. Герман рванул вперёд — как раз для него работа. Такого малыша, как он, мины подрывать не станут, им подавай добычу покрупнее. «Есть всё-таки польза от изучения ТТХ вражеской техники!»

Кусто сзади тоже не отставал — он бил и бил из своего монструозного орудия. Попадать оказалось не так-то просто — на таких расстояниях корабли успевали уходить в сторону, а корректировать своё движение болванки, конечно, не могли. Но иногда очередной вражеский корабль всё же взрывался красивым ярким фейерверком.

Он успел обезвредить три десятка мин, попутно отстреливаясь от наглых истребителей, когда понял, что это ловушка.