Мой манёвр ему не помешал, поэтому он просто вцепился мне в руку.

Стиснув зубы, я чуть было не закричал от боли.

И тут я кое-что понял. Даже будучи лишённым конечностей, сдаваться он точно не собирается, и если я не стану как он, мне точно не победить.

Никогда в жизни ещё такого не делал, но в этот раз пришлось.

Соединив три пальца, я просто ударил ими в налитые глаза Оскала.

Он зарычал с моей рукой в зубах и, кажется, сомкнул их ещё сильнее.

Второй удар пришёл в другой глаз, но и это не помогло.

Да что с ним не так⁈ Почему просто не сдаться? Неужели стоит калечиться из-за Руны?

Я напрягся и попытался свалить его с себя, но куда там: он был слишком тяжёлым для меня.

Выползти тоже не удалось. Оскал словно пёс вцепился в мою руку и явно не собирался отпускать, при этом чем больше он стискивал своей пастью мою ладонь, тем меньше она начинала болеть.

«Быстрая адаптивность», — сразу понял я, осознав, что если и дальше так продолжится, я выиграю, ибо он просто истечёт кровью, а я наращу сопротивление укусам.

Плюс у меня Буйная регенерация, а значит, это был бой на выносливость.

И победил в нём я.

* * *

Когда я спихнул обессилевшего от потери крови орукса с себя и вырвал из его пасти свою руку, оставив там кусок мяса, я не плакал, не кричал от боли и даже не стонал.

Я улыбался.

Назло этим зелёнокожим варварам.

Стоит отдать должное, Оскал не остался лежать на земле и, шатаясь, поднялся. Сломанный нос, руки и кровоточащие глаза не остудили в нём пыл, и он явно собирался сражаться и дальше.

Я оглядел толпу оруксов и увидел среди них Фламинику, которая сидела в «особой ложе» с другими важными оруксами, вроде шамана и вождя.

— Я убью его, если ты не остановишь бой! — громко произнёс я, и как раз в этот момент Оскал дёрнулся и побежал на меня.

Уронить его не составило большого труда.

Когда же он нелепо начал переворачиваться, словно жук, упавший на спину, я не позволил ему встать, приложив ногой ему в лицо.

Фламиника молчала. И остальные оруксы молчали.

«Это ваш выбор», — подумал я и, подойдя к совсем уже ослабшему и ослепшему оруксу, который вяло шевелился на земле, занёс ногу для удара, собираясь атаковать шею.

«У меня нет оружия, чтобы сделать его смерть лёгкой и быстрой, поэтому буду бить, пока не умрёт», — решил я и уже хотел было ударить, но Оскал вдруг что-то простонал на орукском — и в тот же миг барабаны стихли.

Я обвёл взглядом толпу сидящих на трибунах оруксов. Все они как один молчали.

Вдруг до меня донёсся звук, который нарушил гробовую тишину, воцарившуюся в Круге крови.

Я обернулся на его источник, и увидел Ведающую тайны: она словно в барабан била по поручню трибуны, создавая тем самым ритмичные звуки.

Спустя пару секунд кто-то из других зрителей её поддержал, а через какое-то время барабанили практически все, кто смотрел этот бой.

Я тяжело вздохнул и пошёл к выходу из Круга крови.

Когда остался один, без крова над головой, я успел сразиться не с одним и не двумя сильными противниками и выжил. Но этот бой не в счёт.

Меня не радовала победа над этим оруксом, как и тот факт, что я получу серебряную Руну. Хотелось поскорее уйти отсюда и помыться, хоть я и знал, что это не поможет, ведь грязь, которую я ощущал, была не на теле.

Грязь — у меня внутри.

Интерлюдия

Интерлюдия. Кровавый чертог.

Яркий костёр в очаге, располагающемся прямо посреди самого большого здания в поселении Кровавых топоров, который носил название «Кровавый чертог», имел явно не обычное происхождение, ибо языки его пламени постоянно меняли цвета. Это место служило оруксам Кровавого топора для проведения обрядов, церемоний и поклонения духам, ибо высшие сущности, в которые верили они, заметно отличались от тех, кому обычно поклонялись в Единстве.