Однако бойцов Патруля ожидал неприятный сюрприз. Голубые лучи пронзали пустоту раз в пять медленнее скорости света, а в нескольких десятках километров от цели внезапно погасли. На экранах промелькнули темные акулообразные контуры — и на центральный корабль Патруля одна за другой обрушились пять ракет. Тьму космоса разорвали яростные вспышки. Когда они погасли, на месте небольшого звездолета осталась лишь груда раскаленных обломков.

— Залп! — рявкнул Асташевский.

Навстречу противнику ринулись два десятка ракет — и тут же гербоды ответили очередными выстрелами.

— Маневр ухода! — скомандовал Асташевский и поспешно уселся в антигравитационное кресло.

Гербоды не стали отвечать тем же — видимо, ракеты нью-дориан показались им слишком медлительными и потому не очень опасными. И это оказалось роковой ошибкой. Ракеты были оборудованы небольшими гипердвигателями с точнейшей автоматической системой управления. Мгновенно уйдя в гиперпространство, они через несколько секунд вынырнули прямо перед целями. Сработали дистанционные взрыватели, и в пустоте вспыхнули алые ядерные цветы. Все пять кораблей гербодов были распылены в атомы.

Космолеты Патруля избежали подобной участи. Они совершили настолько резкие маневры ухода, что материализовавшиеся из голубых лучей ракеты противника не успели захватить цели своими системами самонаведения и исчезли в глубинах космоса.

Патруль вновь занял оборонительные позиции — но следующая пятерка кораблей гербодов рассыпалась веером и пропала с экранов, так и не сделав ни единого выстрела.

Асташевский быстро пришел в себя. Новое антигравитационное кресло, специально созданное для астронавтов-людей, давало возможность не терять сознания даже при боковых перегрузках в двести g. Опросив капитанов Патруля, он грустно сказал:

— Первый бой — и первые потери. Виктор, ты хорошо знал капитана сгоревшего корабля?

— Да, — ответил сын Марты. — Он был моим другом, хотя считал себя стопроцентным дорианином и терпеть не мог, когда я принимал человеческий облик.

— Понятно. Двадцать бойцов Патруля мы уже потеряли… И все же они погибли не зря — теперь мы уже кое-что знаем о гербодах и их оружии. Насколько я понял, их ракеты несли не ядерные боеголовки?

— Нет, — ответил главный наблюдатель. — Мы успели сделать все измерения, но никаких потоков альфа— и бета-лучей не обнаружили. Зато зарегистрирован мощный всплеск напряженности электромагнитного поля.

— Хм-м… Ну, с этим пускай разбираются ученые, — заметил Асташевский. — Как я понял, наши силовые поля бесполезны против такого оружия. Алексей, что скажешь?

Молодой физик-землянин, входившей в состав экипажа флагманского корабля Патруля, отозвался слабым, едва слышным голосом — он еще не привык к мощным перегрузкам:

— Не совсем так… Если добавить к силовым полям электромагнитную компоненту… Кхе-хе… Вернемся на Андору, все просчитаем…

— Хорошо, — с удовлетворением сказал Асташевский. — Я срочно вызову Патруль-2, а мы пока вернемся на Базу. Ну, хлопцы, поздравляю с первым боевым крещением! У нас на Земле говорят: не так страшен черт, как его малюют.

А про себя он добавил: впрочем, сие еще не ясно. Противник бросил лишь пробный камешек — и неизвестно, какой булыжник он прячет у себя за пазухой. Если на Андору ринется армада из сотен боевых звездолетов, то пока еще очень скромная сила Патруля ей противостоять не сможет.

Прокашлявшись, Асташевский взял в руки микрофон дальней связи и, включив передатчик в режим автоматической шифровки, произнес:

— «Владимир-1» вызывает «Медею-2».