– Хм м… – озадаченно пробормотал Корин. – И где вы ее раздобыли? Неужто в затерянном марсианском городе?

– О, нет, конечно! – улыбнулся гость, и молодой физик невольно подумал с завистью: да, в такого парня женщины должны влюбляться до безумия. Поплавскому бы в кинозвезды податься, а не в спасатели…

– Вы слышали, Игорь, об Эрике Лабрадене? Это алмазный король ЮАР, один из богатейших людей на Земле. Не далее как позавчера я был у него на приеме на вилле под Кейптауном. Признаюсь, получить приглашение на эту вечеринку суперэлиты было нелегко даже для меня… Впрочем, не в этом дело. Главное в другом – богатенький Эрик недавно купил своей дражайшей супруге ожерелье и браслет из марсенита. Я рассчитывал, что тщеславная мадам не удержится и появится на вечеринке в новых драгоценностях – и не ошибся. Остальное – дело техники. Я был в ударе как никогда, и стареющая красотка удостоила меня двумя танцами. Во время танго я незаметно сжал правую руку мадам Лабраден, она на минуту потеряла бдительность – и тогда то я включил хронощуп, встроенный в мои часы. В течение как минимум трех минут он почти касался браслета…

– Моя методика требует обязательно двух измерений, и желательно с различных расстояний, – прервал гостя взволнованный Корин.

– А вальс был на что? – с невинным видом ответил Поплавский. – Но после танцев я вытянул из колоды козырного туза. Дамочка заметила, что я бросаю на ее браслет восхищенные взгляды – и, неожиданно сняв его с руки, дала мне как следует им полюбоваться. Так я сделал третье измерение.

Корин недоверчиво хмыкнул.

– Никогда не видел, чтобы женщины делали такие вещи во время танцев, – заметил он.

Поплавский самодовольно усмехнулся.

– Вы недооцениваете силу моего обаяния, Игорь. Обычно я действую на стареющих дамочек, как удав на кролика – но, признаюсь, впервые мой природный магнетизм послужит интересам науки. Надеюсь, трех измерений хватит?

Корин кивнул. Он осторожно взял кристалл и сам удивился, что пальцы его слегка дрожат. До сих пор он считал свою методику чем то малосерьезным и малополезным. Но сейчас… Поплавский дружески похлопал молодого физика по плечу.

– Отлично, юноша. Я вижу, вы уже загорелись моей идеей, так что дальнейшее мое присутствие будет вас только отвлекать. К завтрашнему утру вы управитесь?

– Что?.. – пробормотал Корин, подсаживаясь к пульту одного из компьютеров. – Что вы сказали?

Поплавский осторожно поднялся с кресла, взял пальто и шляпу, а затем на цыпочках вышел из комнаты.

На следующий день ровно в девять ноль ноль Поплавский вновь постучал в обшарпанную дверь. Корин уже ждал его. Судя по небритому лицу и покрасневшим глазам, молодой физик провел в лаборатории всю ночь. Вид у него тем не менее был торжествующий, и Поплавский с облегчением вздохнул.

– Сколько? – спросил он с порога.

– Минимум двести тысяч лет, максимум – двести пятьдесят, – хрипло ответил Корин. – Погрешность моей методики…

– К черту подробности! Повторите, Игорь, вы ручаетесь, что этот браслет пролежал в хронотрещине двести тысяч лет?

– Ручаюсь.

– Именно браслет, а не камень, из которого он был вырезан неведомым ювелиром?

– Обижаете, Викинг. Конечно, моя методика еще не умеет отличать марсианские хронотрещины от земных… но я сомневаюсь, что две тысячи веков назад на нашем шарике жил мастер, способный искусно делать браслеты, да еще из марсианских драгоценных камней.

Улыбка на лице Поплавского погасла. Он вновь приоткрыл дверь и выглянул наружу. Убедившись, что на лестнице никого нет, он тщательно закрыл дверь и, не снимая пальто, вплотную подошел к Корину.

– Все это замечательно, Игорь, но отныне нам обоим следует особенно внимательно оглядываться по сторонам, переходя улицу.