Харда встретила тысячами самовзрывающихся снарядов, выскочивших, очевидно, из необъятных информационных кладовых пустыни. Но эти беспилотные космические аппараты легко истреблялись лазерными лучами и отгонялись защитными полями. Однако один из крейсеров по непонятной причине приблизился к силовой сфере и был захвачен взметнувшимся голубым протуберанцем. Мы увидели ослепительную вспышку. Вероятно, один из членов экипажа сумел взорвать крейсер. К моему великому горю, это был тот самый корабль, на котором находился Алеша Потапов.

Арнаудов приказал отвести корабль подальше. Тогда Абсолют решил вступить в переговоры. На кораблях начали появляться его парламентеры - ожившие символы Вечной Гармонии. На нашем крейсере я видел трех таких посланцев - весьма невзрачных субъектов. Они пытались что-то объяснить, но ничего невозможно было понять - видимо, сказывалось расстояние: мы основательно удалились от Харды.

Я сидел рядом с Арнаудовым, когда засветился экран внешней связи: нас хотел видеть Эрнун, командующий аирянским флотом. Умные глаза аирянина светились лукавством.

- Ну как вам нравится Абсолют в роли дипломата?

Посерьезнев, Эрнун продолжал:

- Наш дешифратор сумел перевести лепет одного из посланцев. От имени Абсолюта он предложил нам выслать на Харду парламентеров. В защитной сфере засветится фиолетовое пятно, своего рода временная “дверца” для одноместного корабля. Место встречи - статуя Генератора. Та, около которой застрял тогда вездеход пленных звездолетчиков...

- Согласен быть парламентером! - воскликнул я, вскочив на ноги.- Знаю это место!..

- Не горячись, Сергей,- сказал Арнаудов и, положив руку мне на плечо, насильно усадил в кресло.- Дело очень сомнительное. Нет никаких гарантий, что парламентеру удастся вернуться...

- И в то же время соблазнительно,- проговорил на экране аирянин.- Нам необходимо кое-что разведать.

Арнаудов встал и принялся мерить шагами каюту.

- Можно испробовать один вариант,- произнес он после долгого молчания.- Пусть Сергей Волошин готовится к экспедиции. А мы кое-что обсудим с кибернетиками...

...И вот настал этот миг. В маленькой одноместной ракете я устремился к засветившейся в защитной сфере фиолетовой “дверце”. Ощущение было такое, будто ныряешь в прорубь с ледяной водой. На моих глазах прорубь “замерзала”, затягивалась панцирем силового поля. Но я успел проскочить. Дыра закрылась, фиолетовая рябь в защитной сфере погасла.

Моя юркая ракета облетела планету - спутницу Харды, которую мы раньше приняли за Луну. Черным, обгоревшим лесом мелькнули руины города. Вот и космодром. На его пыльной поверхности все так же стоял наш звездолет “Орел”. Рядом заметил короткие рубиновые вспышки - вечный огонь на могиле капитана.

Потом я вернулся к Харде и два раза облетел ее. Долго кружил над огромным материком, выискивая гранитную платформу, на которой когда-то совершили посадку. Нашел ее и приземлился.

Открыл люк. Передо мной расстилался все тот же унылый ландшафт. Впереди - статуя Генератора и скособоченный скелет здания. Позади, как зубы хищного ящера, белели вытянутые грядой скалы.

Как встретит меня пустыня? Она может оглушить песчаными бурями и смерчами, которые, очевидно, сопровождают какие-то процессы в суперэлектронном мозгу Абсолюта.

Опасения мои как будто сбывались. Потянулись шелестящие волокна песчаной поземки. Закурились верхушки барханов. Извиваясь, как удав, к небу вытянулся километровой высоты смерч. Но его крутящийся столб, звеня мириадами песчинок, рухнул, как подкошенный. Пустыня присмирела, залегла неподвижным пластом.

Я спустился вниз и направился в сторону статуи.