Пока Мэлтби размышлял над этим, его вдруг осенило: неразрешимость проблемы в целом вытекала из ее многофакторной сложности. Деллианская часть мозга Мэлтби со свойственной ей отточенной логикой обычно без труда выстраивала факты в естественной для них последовательности. Но сейчас она слишком медленно анализировала детали — и Мэлтби мгновенно понял почему. Каждая из этих деталей, любой из разрозненных фактов сам по себе являлся конгломератом из фактов меньших, менее значительных; суть и связь одних можно было постичь дедуктивно, другие же отказывались являться из тумана, хотя, несомненно, были там. Но сейчас не время раздумывать. Мэлтби решил проникнуть в каюту главного капитана, и осуществить это можно одним-единственным способом. Резким движением он вдавил клавишу — и ступил в ярко освещенное помещение. В нескольких шагах, пристально глядя на выход трансмиттера, стоял высокий человек с лучевым пистолетом в руке. Мэлтби узнал его, лишь когда прозвучали первые слова.

— Добро пожаловать, капитан Мэлтби, — звонким голосом произнес Ханстон, — Я ждал вас.

На этот раз сознательная смелость потерпела поражение.

Мэлтби собрался выхватить из кобуры собственное оружие, однако намерением все и ограничилось. И прежде всего потому, что Мэлтби успел бросить взгляд на пульт управления, точнее — на сектор, ведавший автоматикой защиты внутренних помещений корабля. Там светился единственный отсек. Мэлтби осторожно шевельнул рукой — огонек замерцал, реагируя на его движение. Нечего было и думать воспользоваться пистолетом. Мерцающая на пульте лампочка лучше всяких слов указы вата на крайнюю неблагоразумность появления здесь с оружием в руках.

Вздохнув, Мэлтби сосредоточил внимание на вожаке мезоделлиан. Прошло несколько месяцев с их последней встречи. Подобно всем, в чьих жилах (как и у самого Мэлтби) текла деллианекая кровь, Ханстон обладал фигурой атлета и величественной осанкой. Видимо, его мать была блондинкой, а отец — жгучим брюнетом, поскольку шевелюра лидера мятежа являла странную смесь черного с золотом — извечный итог подобных союзов. Глаза у него оказались серо-голубыми. Во время их последней встречи Ханстон выглядел слабым и каким-то незрелым, несмотря на всю напыщенную самоуверенность. Теперь все это ушло. Он выглядел решительным и гордым — вождем до мозга костей.

— Вкратце ситуация такова, — начал он без предисловий, — Это не «Звездный рой». Мое заявление было политическим маневром. Мы захватили данный линкор на одной из верфей галактики Млечного Пути. Сейчас осуществляется захват второго, и вскоре он будет здесь. Как только он прибудет, мы предпримем неожиданную атаку на «Звездный рой».

Из спасителя Мэлтби мгновенно превратился в простофилю. Еще миг назад он был преисполнен решимости сразиться с любой опасностью, теперь же вдруг стал ослом, погнавшимся за морковкой.

— Н-но… — с трудом выговорил он.

Это был лишь звук, а не осмысленная реакция; он выражал смущение, бездумное состояние, предшествовавшее тому шквалу мыслей, в котором рождается понимание. Прежде чем дар речи возвратился к Мэлтби, Ханстон снова заговорил:

— Кое-кто известил нас о вашем появлении. Допускаем даже, что это была ваша жена. Мы полагаем, что за всеми ее поступками скрываются враждебные намерения. Соответственно, мы готовы к любым неожиданностям. Здесь на борту находятся десять тысяч мезоделлиан. Если ваше появление призвано послужить сигналом к атаке, это должно быть воистину прекрасно организовано, чтобы застать нас врасплох.

И вновь на Мэлтби обрушилось слишком много нового. Однако мгновением позже он вздрогнул, вспомнив о бойцах флота Пятидесяти Солнц, ожидающих сигнала ворваться на корабль. Он уже собрался было заговорить, но вновь сомкнул губы, когда деллианская память спроецировала на нон-деллианское сознание подробности встречи с лейтенантом Неслор.