|
- Паблито, - говорит она задушевно. - Па-аблито! - кричит что есть мочи. Почему я вдруг решил поговорить с Димкой? Только лишь потому, что меня задели слова Бориса? "Пойдем, ты узнаешь, о чем он думает". Как будто я сам это знаю. Что я знаю о своем младшем брате? До какого-то времени я вообще его не замечал. Знал только, что с ним хлопот не оберешься. Потом он немного подрос, и мы стали с ним слегка возиться. Но у меня всегда были свои крайне важные дела. И вдруг младший брат приходит и просит на минутку твою бритву. А однажды ты видишь, что он лежит на диване с совершенно потерянным видом и на твой вопрос бурчит: "Отстань". И как-то раз ты замечаешь его в толпе возле метро. Ты ухмыляешься - "племя младое, незнакомое" - и думаешь: А может быть, и на самом деле незнакомое?" У тебя наука, диссертация, ты, в общем, на самом переднем крае, а у него аттестат сплошь в тройках. О чем он думает? Мы, Денисовы, интеллигентная семья. Папа - доцент, а мама знает два языка. Димка прочел все, что полагается прочесть мальчику из "приличной" семьи, и умеет вести себя за столом, когда приходят гости. Но воспитали его "Барселона", и наша улица, и наша станция метро. В какой-то мере стадион, в какой-то мере танцевальная веранда в Малаховке, в какой-то мере школа. Звучит кощунственно. Его должна была воспитать главным образом школа. А, брось! Ты сам еще не так давно учился в школе. - Паблито... - совершенно изнемогая, шепчет магнитофонная дева. АЛИК. Я не понимаю, почему стонет Юрка. Все лето будет кататься со сборной, а потом его как выдающегося спортсмена примут куда-нибудь без экзаменов. ДИМКА. Верно, что ты стонешь? В Венгрию едет, а стонет еще. ЮРКА. Галачьян в Венгрию едет, а не я. ГАЛЯ. Что ты, Юрик! ЮРКА. То, что слышишь. Галачьяна в сборную включили. Говорят, он тактику лучше понимает. Конь мой ликует. В институт поступишь, человеком станешь, хватит, говорит, мяч гонять. Труба. Звук трубы летит в небо. Он стремительно набирает высоту, как многоступенчатая ракета, выходит на орбиту и кружится, и кружится, и замирает, и на смену ему приходит глухой рокот контрабаса. И новые взлеты трубы. И жизнь идет. А Юрку не включили в сборную. Это трагедия, я его понимаю. Гудит саксофон. И жизнь идет. Младший брат недоволен жизнью. Что ему нужно, кроме трубы, контрабаса и саксофона? Попробуй-ка поговорить с ним об этом. Он засмеется: "Чудишь, старик!" - и попросит "четвертную". Это очень трудно иметь младшего брата! Лучше бы мы с ним родились близнецами. Жизнь идет, и трубы сейчас звучат несколько иначе, чем одиннадцать лет назад. ЮРКА. Были бы деньги, накирялся бы я сейчас. ДИМКА. Только и остается. АЛИК. Давай, Юрка, вместе готовиться во ВГИК, на сценарный факультет! ГАЛЯ. Лучше готовься вместе со мной на актерский. У тебя такая фигура! ДИМКА. Я вам советую поступить в Тимирязевку. Говорят, там открылся новый факультет: тореадорский. У Юрки все данные для боя быков. А Галка поступит на пушной, будет демонстрировать шкурки песцов и лисиц. Тоже все данные. ГАЛЯ. А ты куда, Димочка? На что ты можешь рассчитывать со своими данными? Нахальный баритон в бешеном темпе уговаривает девушку. Перестань кукситься, забудь о разных пустяках и целуй меня. Чаще, целуй меня чаще. Только это тебе поможет. Гера и Гора неистовствуют, а дворника все нет. Неужели им удастся до крутить ленту до конца? Борис рядом со мной молча курит. |
