— Querida , — произнес он, но Лайза была уверена, что ласковое слово случайно сорвалось с его губ. — По-моему, случилось и еще что-то похуже? У вас больше нигде нет повреждений? Эта скотина-собака не…

— Нет, нет, — успокоила она его, так как доктор был по-настоящему взволнован.

— Так ваше падение оказалось серьезнее, чем мне показалось на первый взгляд! Я немного поздно появился на сцене, иначе вы бы вовсе не упали! Вы сильно ушиблись?

Лайза улыбнулась сквозь слезы и усилием воли решительно подавила их.

— Я в полном порядке, — твердо заявила она.

Он посмотрел на ее руки, лежавшие в его больших смуглых мужских ладонях, и их вид заворожил его. Они были такими тонкими, белыми и ухоженными и не в первый раз поразили его своей хрупкостью и несхожестью с руками человека, вынужденного самому зарабатывать себе на жизнь.

— Однако, я считаю, вам следует подняться к себе в комнату и лечь. Я дам вам что-нибудь успокоительное…

Она мягко убрала свои руки.

— Чепуха, доктор. Я полностью приду в себя, как только переоденусь, — она посмотрела на дыру в ярко-розовом полотне платья — след ветки, за которую она зацепилась при падении. — Вымоюсь и приведу себя в порядок. — Она представила себе, на кого она похожа сейчас: лицо вымазано, волосы растрепаны и настойчиво лезут вперед, напоминая золотистый капюшон, обрамляющий ее лицо.

Доктор медленно перевел взгляд с ее рук на лицо, и хотя на нем он не уловил ни малейших признаков слабости, состояние девушки продолжало тревожить его. Лицо Лайзы было столь же пленительным, как и ее руки, но совершенно непроницаемым.

— Que… Мисс Уоринг, — произнес он так быстро, что его выбор способа обращения к ней не вызвал никаких сомнений, — скажите же, счастливы ли вы здесь?

Она с удивлением посмотрела на него:

— Счастлива? Ну разумеется, я счастлива!

— И вы не жалеете, что вообще приехали в Испанию? У нее расширились глаза, и сердце бешено заколотилось от страха: он догадался! Он догадывается!

— Я люблю Испанию!

В его глазах и голосе слышалось беспокойство.

— Мы однажды заговорили о розах — и одной совершенной розе, которую в один прекрасный день можно найти в саду. Для вас это…

Какое-то мгновение он выдерживал ее взгляд, но потом отвел глаза, встал и подошел к окну.

— Ваш молодой друг, Питер Гамильтон-Трейси, сегодня утром позвонил мне и попросил разрешения пригласить вас на ланч с его родственницей, какой-то пожилой тетушкой, приехавшей в Сан-Сесильо и с которой он хочет вас познакомить. А возможно, он хочет также, чтобы она познакомилась с вами…

Он повернулся и уставился на нее.

— Да, — ответила Лайза как можно небрежнее, — я ждала приглашения!

— И вы также ждали встречи с тетушкой?

— Да, я… он мне рассказывал о ней!

Лайза никак не могла понять, что означают его расспросы.

— Когда молодые люди представляют своим родственникам молодых подруг, у них обычно серьезные намерения. — Он стал ходить по библиотеке взад и вперед. — Во всяком случае, в Испании это говорило бы о более чем серьезных намерениях! Мне не очень хорошо известно, как подобные вещи делаются у вас, но я чувствую некоторую ответственность за вас, и мой вам совет — не позволяйте одиночеству втянуть вас в ситуацию, из которой потом вам будет трудно выбраться. Это не тот случай, — тут его коснулась язвительная усмешка, — если вы не изменили своего отношения к розам!

— Я, — начала было Лайза, но тут отворилась дверь, и донья Беатрис с любопытством уставилась на них.