|
– Вместе с тобой будет дежурить и Владик Бабкин!
Значит, и он тоже проходил испытания. Мы с Владиком стали дежурить. Лиля спускалась сверху, и мы сопровождали ее в магазин или на рынок. Мы шли сзади и несли сумки. Она проходила через двор, где Валя со второго этажа как раз в это время играл в хоккей. Он останавливался, махал клюшкой и обязательно как-нибудь нас с Владиком называл. То «почетным эскортом», то «музыкальным сопровождением», то «прилипалами»… Встречая нас в подъезде, он каждый раз спрашивал: – Ну что? Заступили?.. Я все терпел. Я ждал двадцать девятое февраля!… Один лектор, которого я слышал в парке культуры и отдыха, говорил, что если мальчишка моего возраста влюбится, то обязательно таскает за косы девочку, в которую он влюблен, или даже бьет ее. Мне вовсе не хотелось таскать Лилю Тарасову за косы. Тем более, что кос у нее вообще не было. Мне очень хотелось пойти с ней на каток. И я ждал… Однажды, спустившись сверху, Лиля сказала: – А не кажется ли вам, что здесь, в подъезде, должен остаться кто-то один? – Кто?! – спросил я. – Вы должны решить это в честном бою. Как мужчины! Владик подошел и стукнул меня по носу… В один миг Лиля взлетела на второй этаж и закричала: – Валя! Разними их! Они же убьют друг друга! Валя неторопливо спустился, увидел мой нос и сказал: – Ну вот, Лиля, из-за тебя уже пролилась кровь! Он посмотрел на нее не то с уважением, не то даже как-то еще серьезнее… Мой платок был в крови. Но я не замечал ни крови, ни боли, потому что все это произошло в субботу, двадцать восьмого февраля. Вечером я позвонил Лиле Тарасовой и сказал: – Сегодня двадцать восьмое! Значит, завтра двадцать девятое… Мы с тобой идем на каток! – Ты ошибся, – ответила Лиля. – Завтра первое марта! Я забыл… Я совсем забыл, что год этот не високосный и что нет в этом году двадцать девятого февраля. – Я тоже забыла, – сказала Лиля. И рассмеялась. – Ну и что же?.. Но ведь завтра все равно воскресенье! – сказал я. – Двадцать девятое февраля или первое марта – какая же разница? – Очень большая! – сказала Лиля. – Первое марта у меня уже занято. Я обещала пойти на каток… – Кому? – перебил я. В ответ она опять рассмеялась. А я, к сожалению, не смог ей ответить тем же. На следующий день утром я спрятался за углом Лили-ного дома и стал наблюдать. Было холодно. Но мне было жарко… Она вышла на улицу вместе с Валей, который жил на втором этаже. Я так и думал! Он держал в руках две пары коньков – ее и свои. И смотрел на нее так же, как и вчера: не то с уважением, не то как-то иначе… А она улыбалась. В ту минуту я понял, что любить нужно только того человека, который достоин любви! Я понял это очень ясно и твердо… Но мне от этого было ничуть не легче. Я пришел к студенту-геологу Юре и сказал: – Ты просил, чтобы я… когда будет очень и очень трудно… – Все то же самое? –Да… – Перестань! Это даже смешно. В твоем возрасте? Несерьезно! Но это было серьезно. Так серьезно, что на следующий день я опять схватил двойку. И не потому, что не выучил урока, а потому, что ни о чем другом не мог думать. Одним словом, плохо соображал…
5. КАК ВАШЕ ЗДОРОВЬЕ?
Бабушка считала моего папу неудачником. |
