Похоже, Мияшта не на шутку заинтересовался вирусом и ждал сегодняшнего дня не меньше, чем Андо: он заявился в лабораторию с самого утра и теперь уже начинал потихоньку терять терпение.

Все было готово, и можно было приступать.

– Выключаем свет, – скомандовал Нэмото.

– Нет проблем. – Мияшта дотянулся до выключателя, и свет погас. Хотя они уже пару недель возились с распечаткой аминокислотных основ и, можно сказать, наизусть выучили состав этого вируса, сегодня они впервые смогут увидеть его своими собственными глазами.

Нэмото пошел в темную комнату и закрепил ультратонкий образец в держателе. Андо и Мияшта, сидевшие за пультом, молча уставились в экран. На экране пока что не было никакого изображения, но поблескивающие глаза обоих приятелей бегали туда‑сюда, а разыгравшееся воображение рисовало им самые невероятные картины.

Нэмото вернулся из темной комнаты и выключил все еще горевшую лампочку над пультом. Сейчас начнется. Затаив дыхание, все трое всматривались в экран. Электронный луч ударил в ультратонкий образец клеточной материи, и на экране начал разворачиваться микроскопический мир.

– Это чей образец? – шепотом спросил Мияшта у Нэмото.

– Рюдзи Такаямы, – ответил тот.

Экран окрасился в зеленый цвет. Вот она – микровселенная. Нэмото повернул наборный диск, и по экрану понеслись клетки. Множество клеток, в глубине которых скрывался неизвестный вирус.

– Добавь увеличения, – сказал Мияшта. Нэмото тут же нажал на какую‑то кнопку. Теперь микроскоп увеличивал изображение в 9000 раз.

Они еще раз прошлись лучом по образцу, чтобы точнее определить пораженные клетки. Цитоплазма слабо светилась. В ней плавали черные сгустки, образованные уже разрушившимися органеллами.

– Теперь направь на цитоплазму. Вверх и вправо. И добавь еще увеличения, – снова сказал Мияшта. На его лице плясали зеленоватые отблески – отражение пестрого мира умирающих клеток, – и от этого казалось, что оно отлито из меди.

Нэмото переключил микроскоп на увеличение в 16 000 раз.

– Еще!

Увеличение в 21 000 раз.

– Все. Хватит, – громко скомандовал Мияшта и мельком взглянул на Андо, который наклонился вперед, чуть ли не касаясь экрана лицом.

...Вот они. Кишмя кишат...

Внутри агонизирующих клеток, вгрызаясь в хроматиновую оболочку, извивались и подрагивали мириады змеек.

По спине пробежал холодок, Андо содрогнулся. Это был совершенно невероятный вирус, не похожий ни на один из уже известных. Разумеется, Андо никогда не видел вирус оспы под электронным микроскопом, но он отлично помнил фотографии из учебника. Внешне новый вирус выглядел совершенно иначе.

– Вот это да! – разинув рот, Мияшта уставился на экран.

Андо довольно четко представлял себе основной механизм распространения и действия вируса: сначала вирус вместе с кровью попадал в коронарную артерию, потом внедрялся во внутреннюю стенку передней нисходящей ветви и провоцировал мутацию клеток. В результате мутации клетки образовывали опухоль, которая перекрывала ток крови. С этим все было понятно. Единственное, что не поддавалось никакому объяснению, – это тот факт, что вирус, который сейчас прихотливо передвигался по экрану, был порождением сознания самой жертвы. Он не внедрялся извне. Нет.

Он зарождался внутри организма в результате просмотра видеокассеты. Иными словами, этот вирус был материализацией мысли.

Андо ошеломленно смотрел на экран. Этот скачок из небытия в бытие, превращение мысленной абстракции в нечто материальное – все это было за гранью его разумения.