«Как хорошо! Скажи еще что-нибудь!»

– Когда ты такая разгневанная, ты меня очень возбуждаешь, – услышала она.

Неужели? Этих слов она не надеялась дождаться.

– Давай встретимся поскорее.

– Боюсь, что из меня сегодня выйдет неважная любовница. Я так расстроена...

– Зато я приготовил тебе сюрприз. Наша встреча останется у тебя в памяти на всю жизнь.

Ради такого обещания Мелани была готова тут же осушить слезы, наложить новый грим на лицо и мчаться на свидание без оглядки.

Невидимый, неразличимый в толпе туристов и прочих бездельников, прячущих свои глаза от новоорлеанского солнца за темными очками, он наблюдал, как Мелани стремительно и грациозно сокращает на своих высоких каблучках пространство, отделяющее ее от него, а точнее, от ее неминуемого конца.

Сколько в ней тщеславия, сколько самонадеянности в этой глупышке, подцепленной им в баре на Бурбон-стрит! На ее слабых струнах было так же легко сыграть, как и с его пленником. Тому нужны были наркотики, а Мелани – лесть. Лесть и секс – вот гремучая смесь, которая на нее действовала безотказно.

Он отвернулся и устремил взгляд поверх голов на Миссисипи, поблескивающую темной сталью сквозь листву прибрежных деревьев. В могучей реке, в ее медленном, неотвратимом течении была такая же тайна, какая заключалась в нем самом.

Глава 33

Монтойя, впервые приглашенный Бейтсом к себе домой, распоряжался в нем вполне по-хозяйски.

– Разве у тебя ничего нет покрепче пива?

– Если ты желаешь напиться, то ближайший бар в двух кварталах.

– А ты? Вроде бы мы не на работе.

– Я постоянно на работе, – огрызнулся Бентс.

– Чепуха! – Монтойя возмущенно рассматривал содержимое холодильника своего напарника. – Истинно по-американски. Ни жирного, ни спиртного... Тебе всего сорок лет, а ты уже перестал жить по-человечески. Завяжи еще с сигаретами, и можешь здоровеньким ложиться в гроб. Хорошо, что свой ужин я догадался захватить с собой.

Монтойя по дороге заглянул в любимую пиццерию.

– Впрочем, теперь мне все понятно. – Он заметил на тумбочке в углу целый набор четок. – Ты ударился в религию и готовишь себя в отшельники?

– С первого раза не угадал. Попробуй напрячь мозги, – посоветовал Бентс с усмешкой.

– Ну, хорошо. Я вижу перед собой четки. Убийца их использовал как оружие. Мы вроде бы это установили, изучив ранки на шеях жертв. Он даже в открытую заявил об этом, оставив один экземплярчик на шее манекена. Следует вывод, что он фанатичный католик и свихнулся на своей вере. Таких в городе пруд пруди, они шляются везде... Я сам когда-то истово молился. Был такой период...

– А теперь подставь свою шею, Монтойя, – предложил Рик.

– Собрался душить меня?

– Ради эксперимента. Можешь закрыть глаза, если страшно.

Бентс накинул петлю и стал затягивать ее на шее партнера.

– Может, хватит? – осведомился тот.

– Я давлю изо всех сил, а ты жив. Обычными четками не задушишь и не оставишь таких ран. Убийца изготовил их сам.

– Не проще ли было использовать веревку или проволоку? – удивился Монтойя.

– Нет. Четки для него – символ. В смерти от такого ритуального предмета есть особый смысл. Я начинаю думать, что доктор Лидс была права, когда говорила о какой-то связи с «Потерянным раем» Мильтона.

– Весьма начитанный маньяк! – улыбнулся Монтойя.

– Не мешает и мне достать экземпляр и ознакомиться.