Остальные участники утренника разделились: часть отправилась по домам, другие потянулись к буфету, намереваясь продолжить общение в компании с Бахусом.

Панчулидзев дружески попрощался с Евгением Краевским и пошёл к выходу. В парадном он неожиданно столкнулся с давешней девицей.

Девица с помощью слуги надевала просторный доломан. Она кокетливо улыбнулась и спросила как ни в чём не бывало:

– А вы и в самом деле – князь?

Панчулидзев растерялся от такой бесцеремонности и столь неприкрытого кокетства. При этом он снова отметил про себя, что девица чрезвычайно привлекательна и гармонично сложена. Ещё не определившись, как ему вести себя с нею, он сказал сдержанно и с достоинством:

– Да, я – князь Панчулидзев. С кем имею честь говорить?

Девица ответила не сразу. Она задумалась, смешно наморщив лоб, сразу сделавшись похожей на капризную девочку:

– Странно, князь, мне кажется, я слышала вашу фамилию прежде… Да, да, где то слышала… – она помолчала одно мгновение и тут же простодушно задала новый вопрос:

– Скажите, а откуда вы родом, князь?

Панчулидзев набычился: «У этой барышни определённо есть способность выводить людей из себя».

– Позвольте, сударыня, это выходит за всякие рамки. Кто вы сама такая? У вас есть какое то имя? Я не привык говорить, не зная, с кем имею дело, – как можно суровее и назидательнее проговорил он.

Она, словно и не заметила его недовольства, грациозно сделала книксен:

– Зовите меня мадемуазель Полина, – и безо всякого перехода попросила: – Проводите меня, ваше сиятельство, коль скоро мы уже знакомы…

Панчулидзев машинально кивнул, даже не успев удивиться собственной сговорчивости. Спохватившись и вспомнив то, что говорила девица в зале, он добавил всё ещё сурово:

– Извольте, мадемуазель, но при одном условии – мы не станем говорить ни о какой политике…

Она задорно рассмеялась:

– Боюсь, что о политике говорить у нас с вами и в самом деле не получится.