Учитель стоял на берегу озера в двух шагах от Оби-Вана — молчаливая, неподвижная тень, затерявшаяся в пестрых сумерках здешнего леса. Можно было протянуть руку и коснуться его плаща. И сказать, как ему жаль, что вел себя, словно невежливый малек. Что он всегда восхищался решительной и беспредельной верой, потому что сам всегда боялся открыть свои чувства перед кем бы то ни было. И боялся показаться глупым и смешным. И что он просто не понял тогда, на Совете, что никто от него не отказывался, что… и что он очень боится, что сейчас его рука вместо ткани старого плаща встретит пустоту.

— Я думаю, — вдруг негромко произнес Куай-Гон.

Оби-Ван даже вздрогнул от неожиданности, его пальцы замерли в воздухе.

— Королева собирается начать войну, — глубокий голос учителя не был окрашен эмоциями, — а мы не имеем права помочь ей. Мы даже не имеем права уговаривать гунганов выступить на ее стороне. У нас нет полномочий, чтобы принять хоть какое-то решение.

— Зато есть полномочия охранять королеву! — запальчиво возразил Оби-Ван.

Куай-Гон повернул голову; их взгляды, наконец, встретились. Он о чем-то сожалеет, вдруг подумал Оби-Ван. И совсем не о нынешнем положении дел с королевой. Он думает, что напрасно был так резок с… ну, не с Советом же, ошарашено понял Оби-Ван.

— Значит, именно этим мы и будем заниматься, — отрешенно сказал мастерджедай.

— Учитель, — Оби-Ван поперхнулся и закашлялся, густо покраснев.

— Не запирай дыхания, — привычно посоветовал Куай-Гон и стал ждать продолжения. — Сколько раз повторять?

— Учитель, — все-таки заговорил Оби-Ван. — Я… извините меня, учитель. Я не должен был спорить с вами из-за мальчика. Я глупо вел себя на Совете. Я был не прав. Я не хотел выказывать вам неуважения. Мне… очень стыдно. Я не хочу быть проблемой.

— И никогда не был, — откликнулся мастер-джедай. — Ты прекрасный ученик, Оби-Ван. Ты был честен со мной, а честность никогда не бывает неправильной.

И я не солгал Совету, сказав, что ты готов стать рыцарем. Ты готов. Я научил тебя всему, чему смог. И ты станешь великим джедаем, мой юный падаван. Я еще буду гордиться тобой.

Ощутив у себя на плече его руку, Оби-Ван осмелился поднять взгляд. Все-таки хорошо чувствовать, что это не ты оказался дураком. То есть не совсем дураком.

Учитель улыбался. Почти незаметно, может, своим мыслям, но все-таки улыбался. Значит, мир вновь пришел в норму, решил Оби-Ван.

***

Спустя какое-то время из воды вылез Джар Джар. Он отряхнулся, обескураженно пробормотал, что «там никого нету, город гунганов пусто-пусто». Потом он уселся на кочку и грустно поведал, что видел следы сражения, гунганы исчезли, как не бывало, совсем никого не осталось.

— Считаешь, что их забрали в лагеря? — спросил Оби-Ван.

— Скорее, их уничтожили! — гневно перебил его Панака.

Джар Джар замотал головой:

— Моя так не думай. Гунганы хитрая! Когда совсем беда, гунганы уходи в святое место.

— Священное место? — быстро переспросил Куай-Гон.

Джар Джар обреченно вздохнул.

— Моя покажи вам, — горестно согласился он.