Два истребителя. Машины Ордена. Всего два.

 Двух достаточно.

 Двух достаточно, потому что взрослые все же ошибаются, а дети - правы.

 И хотя время героев заканчивается, но лучших оно приберегло напоследок.

 Часть первая

 ПОБЕДА

 Тьма великодушна.

 Первый дар ее - покров. Наши истинные лица лежат во тьме, скрываясь под маской кожи, наши истинные сердца таятся внутри нас. Но величайший из покровов ложится не для того, чтобы скрыть нашу истину, он прячет нас от истины всех прочих.

 Тьма защищает нас от того, чего мы не смеем узнать,

 Второй дар ее - утешение. В объятиях ночи нас баюкают ласковые сны, красоту которых губит грубый дневной свет. Но величайшее из утешений в иллюзии, что тьма непостоянна: ведь каждая ночь несет в себе новый день. Но это иллюзия. Потому что это день - не навсегда.

 День и есть иллюзия.

 А третий дар тьмы - это свет. Дни потому и существуют, что ночь разделяет их; как не было бы звезд, не будь бескрайней черноты, сквозь которую они летят в своем вечном вращении. Тьма сжимает свет в объятиях и исторгает его из недр самой себя.

 Но в каждой битве со светом побеждает именно тьма.

 1

 АНАКИН И ОБИ-ВАН

 Заградительный огонь был непроницаем. Но громче барабанной дроби тревожного писка сенсоров дефлекторного поля и рыка двигателей кабину мотало от турболазерных залпов, которыми обменивались корабли, скопившиеся на орбите. Закрученный хитрой спиралью полет сквозь сражение порой так близко проходил от разрывов, что истребитель подбрасывало, и тогда пилот ударялся затылком о подголовник ложемента. И как никогда начинал завидовать клонам: по крайней мере у них на головах были шлемы.

 – Р4,- позвал он по внутренней связи,- не мог бы ты хоть немного сдемпфировать перегрузки?

 Дроид, устроившийся в специальном гнезде на левом стабилизаторе машины, просвистел фразу, подозрительно напоминающую извинения. Пилот хмуро глянул на него. Р4-П17 слишком много времени проводил в беседах с эксцентричным астромехаником Анакина и явно набрался дурных манер.

 Дорогу вновь перегородили полосы огня. Пилот заглянул в паутину Великой силы, отыскивая безопасный коридор.

 Такого не было.

 Он негромко зарычал сквозь зубы, пуская машину в облет очередного разрыва, который легко ободрал бы с его истребителя обшивку, словно кожуру с перезрелого иторианского звёздника. Ненавидел он такие путешествия. Ненавидел.

 Терпеть не мог летать против дроидов.

 Засипел комлинк кабины.

 – Нет еще дроида, который сумел бы летать лучше вас, учитель.

 Новые краски в голосе бывшего ученика все еще удивляли Кеноби. Спокойная уверенность. Зрелость. А казалось - лишь на прошлой неделе Анакин был еще десятилетним мальчишкой, который ныл не переставая, лишь бы упросить, чтобы ему показали новую форму владения мечом.

 – Прости,- пробормотал Кеноби, роняя машину в пике, чтобы пройти в шаге от турболазерного выстрела.- Я говорил вслух?

 – Какая разница, даже если нет? Я знаю, о чем вы думаете.

 – Неужели?

 Кеноби отыскал за колпаком кабины бывшего падавана, который летел над ним вниз головой так близко, что если бы не разделяющий их транспари-стил, можно было пожать друг другу руки. Оби-Ван улыбнулся.

 – Новый подарок Великой силы?

 – Не ее, учитель. Опыта. Вы всегда так думаете. Оби-Ван все надеялся услышать в голосе Анакина прежний задор и беспечность.