Любому человеку с мало-мальски развитой интуицией было бы ясно, какой бездушный расчет таится в этих словах! Впрочем, стоит ли так удивляться? Виною тому было не только незримое присутствие Элен де Буи. Рана, нанесенная ему этой аристократической шлюхой, видимо, до сих пор не зажила, а теперь, после потери Нелли, щедро сдобрена кайенским перцем. Что ж, он мог бы обойтись со своей злополучной женой куда бесцеремоннее, не снисходя до уважения ее чувств.

— Неужели нельзя было посвятить меня в эти планы чуть раньше и подробнее, хотя бы из простой любезности? — Встретившись глазами со взглядом Джесса, в котором не угадывалось ни капли раскаяния, она почувствовала нервное биение жилки на виске. — А если допустить, что мне действительно хочется остаться здесь?

— Вот именно, — дружелюбно поддакнул он. — Поэтому-то я и не стал утруждать себя выяснением того, что ты думаешь по этому поводу. — Он смотрел куда-то сквозь нее, и Лаура почувствовала на спине крупные мурашки. — Теоретически брачные отношения предусматривают равноправие. На деле, однако, инициативу всегда берет на себя кто-то один. Это вполне естественно. Я только хотел, чтобы ты убедилась, что в данном случае мое решение обсуждению не подлежит.

— Почему? — не сдавалась Лаура. — Разве не достаточно того, что сроки, указанные в завещании, соблюдены? Зачем теперь целый месяц есть искусственный мед?

— Ну, ты же умная девочка, Ло! — с укором воскликнул он. — Ты же видела, какое лицо было у нашего пупсика на церемонии. И наверняка чувствовала, какое разочарование, злоба и ненависть исходили от него на приеме. Подумать только, добыча была почти у него в руках, и вдруг — такой пассаж! Ты и вправду надеешься, что он смирится с положением вещей и не постарается использовать самый ничтожный шанс, чтобы изменить ситуацию в свою пользу?

— Обвинив нас в мошенническом сговоре? — с сомнением произнесла она. — Но… не понимаю, как мы можем дать такой повод… если здесь останемся?

— Нет?! — Сарказм превратил односложное восклицание в укол рапиры. — Живя порознь, каждый в своей комнате? Притом, что ты по-прежнему выполняешь обязанности кухарки и экономки, не говоря уже о роли главного садовника? Ты ведь так представляла себе нашу предстоящую жизнь? Интересно, как отнесутся к такой убедительной картине дружелюбные и любопытные аборигены Амершема?

— Они бы не узнали, — возразила Лаура. Не хотелось напоминать ему о том, что Нелли держала и домработницу, и садовника. Все, что она делала в доме своими руками, было продиктовано любовью, а не обязанностями. — Ну ладно… С раздельным проживанием понятно. Что же до всего остального — разве для большинства жен это не естественные занятия?

— Только не для моей, — мрачно парировал он. — А ты, оказывается, еще наивнее, чем я подозревал. Раз так искренне веришь, что мы не рискуем стать жертвой опаснейших сплетен. Неужели я, взяв в жены девушку, работавшую у моей бабки, позволю ей после первой брачной ночи хоть пальчиком дотронуться до грязной посуды или садового инструмента?! Опомнись, в конце концов!

Все еще упрямо сопротивляясь его логике, хотя и начиная вникать в ход рассуждений, Лаура решила прибегнуть к более нейтральным житейским доводам.

— Другие люди…

— И есть еще один мотив! — перебил он ее с недовольным блеском в глазах. — Нам нужно побыть наедине, вдалеке от суеты и шума, чтобы наметить основы совместного… цивилизованного сосуществования.