Хейм заметил полунасмешливый, полусочувственный взгляд Вадажа, покраснел и, запинаясь, ответил:

— У меня есть на этой планете давний друг, который сейчас состоит в родстве с Джином Иррибарном. Это жена его брата. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы она и ее семья были в числе эвакуированных.

— Пьер не захочет улетать, если другие мужчины остаются, — тихо заметил Иррибарн.

— Но они, безусловно прибудут сюда, если вы хотите, — продолжал де Виньи и снова звонком вызвал другого адъютанта. — Лейтенант, почему бы вам не отправиться вместе с майором Леграном в моем флайере? Его аппаратура позволяет связаться с любым уголком Оутс Гаранса. Если вы сообщите оператору, где находится ваш брат и его семья… — Когда с этим было покончено, он сказал, обращаясь к Хейму и Вадажу: — Сегодня у меня дел хоть отбавляй, это ясно как день. Однако давайте отдохнем до ленча. Нам есть что рассказать друг другу.

Сказано — сделано.

К тому времени, когда наконец пришла пора расставаться, Хейм и Вадаж были уже с полковником на короткой ноге.

Уже совсем стемнело. Хотя в лагере вокруг озера было немало людей, их укрытия, разбросанные в разных местах и тщательно замаскированные, невозможно было заметить постороннему глазу. Вся деятельность тоже осуществлялась очень скрытно. Время от времени мимо пролетал флайер, вскоре терявшийся между стволами деревьев под лиственной крышей. В нескольких местах были установлены небольшие радары на случай маловероятного появления алеронского судна. Инженеры не могли доставить на корабль грузовой тубус до наступления ночи, разве что над озером повиснет туман, что случалось здесь нередко, и послужит надежным прикрытием. В ожидании подходящего момента люди, чтобы скоротать время, рассказывали друг другу анекдоты, играли в карты, занимались мелкими хозяйственными делами. Всем хотелось поговорить с землянами, но те вскоре устали повторять одно и то же. Кроме того, с полудня начала сказываться и физическая усталость. Они уже были на ногах добрых восемнадцать часов.

Вадаж зевнул.

— Пошли в палатку, — предложил он. — У этой планеты очень неудобный период вращения. Приходится проводить во сне треть дневного времени и бодрствовать две трети ночного.

— Что ж, — отозвался Хейм, — иначе она была бы непригодна для освоения.

— Это еще почему?

— А ты не знаешь? Ну, слушай. Масса Новой Европы составляет лишь половину массы Земли и получает около восьми процентов радиации соотносительно с земной. Воздух исчез бы отсюда давным-давно, если бы не то обстоятельство, что утрата воздуха происходит, главным образом, вследствие магнитного взаимодействия с солнечным ветром. Даже звезда класса Д-5, такая, как Аврора, выбрасывает в пространство немалое количество вещества. Но медленное вращение планеты означает слабое магнитное поле.

— Стало быть, и за это мы должны благодарить Провидение, — задумчиво произнес Вадаж.

— Гм! — фыркнул Хейм. — Тогда мы должны винить Провидение в том, что Венера удерживает слишком много атмосферы. Это вопрос физики. Чем меньше планета и чем ближе она к своему солнцу, тем меньше разница углового механического момента между внутренним и внешним сектором пылевого облака, из которого она образовалась. И, как следствие, тем медленнее вращение.

Вадаж хлопнул его по плечу:

— Не завидую я твоим философским способностям, мой друг. Господь милостив, но нас подстерегает смертельная опасность превратиться в педантов. Давай все же вернемся в палатку. Там у меня есть бутылка бренди и…

Они уже подходили к палатке, пересекая луг, усыпанный цветами, отчего казалось, что он залит золотом, когда из-за деревьев вышел Джин Иррибарн.