— Алло! — сказал он.

На экране появилось лицо. Оно было незнакомым — гладкое, полное, курносое, волосы седые, а тело казалось приземистым и крепким. Голос высокий, но неприятный, говорит на североамериканском варианте английского:

— Доктор Лоренцен?

— Да. Кто… С кем имею честь?

В Луна-сити все знали друг друга. Поездки в Лей-порт и Гайдед-Либре были редкими. Лоренцен никак не мог привыкнуть к столпотворению незнакомых людей.

Он не мог привыкнуть к земной гравитации, и к изменяющейся погоде, и к разреженному воздуху Эквадора. Он почувствовал раздражение.

— Эвери. Эдвард Эвери. Я на правительственной службе. Но одновременно состою и в институте Лагранжа — нечто вроде посредника, связующего элемента между ними. Я принимаю участие в экспедиции в качестве психолога. Надеюсь, я не поднял вас с постели?

— Нет… вовсе нет. Я привык работать по ночам. Вы сейчас на Земле?

— Да, я тоже в Кито, — улыбнулся Эвери. — Не можем ли мы встретиться?

— Я… Ну что ж… Сейчас?

— Можно и сейчас, если вы не заняты. Может, немного выпьем и поговорим? В любом случае я должен с вами увидеться, пока в городе.

— Ну… Хорошо, сэр.

Лоренцен встал. После медленных лет на Луне он никак не мог привыкнуть к этой суматохе. Он хотел плюнуть кому-нибудь в глаза и сказать, чтобы все примерялись к его, Лоренцену, темпу жизни, но знал, что никогда этого не сделает.

— Отлично. Благодарю вас.

Эвери дал ему адрес и отключился.

В комнате послышался высокий гул. Ракеты! Лоренцен заторопился обратно к окну и увидел защитную стену космопорта, подобно краю мира, на фоне взлетных огней. Одна, две, три… дюжины металлических копий поднимались вверх в пламени и громе. А Луна холодным щитом повисла над городом… Да, на это стоило посмотреть!

Лоренцен заказал аэротакси и набросил на тонкий пиджак плащ. Через минуту появился коптер, завис над балконом и выбросил лесенку. Лоренцен вышел, чувствуя, несмотря на плащ, ночную прохладу, сел в такси и набрал нужный адрес.

— Два доллара пятьдесят центов, пожалуйста.

Механический голос почему-то заставил его смутиться. Лоренцен едва не извинился, просовывая банкноту в десять долларов. Автопилот вернул сдачу, и аэротакси взмыло вверх.

Оно опустилось на крышу другого отеля — очевидно, Эвери не жил постоянно в Кито. Лоренцен спустился на указанный этаж, перед дверью назвал себя. Дверь открылась. Лоренцен вошел в переднюю, отдал роботу плащ и был встречен самим Эвери.

Да, психолог был маленького роста. Лоренцен глядел на него сверху вниз, когда они пожимали друг другу руки. Он подумал, что Эвери, по крайней мере, вдвое старше его. Эвери в свою очередь рассматривал гостя: высокий, тощий молодой человек, не знающий, куда девать свои ноги, с коротко подстриженными каштановыми волосами, серыми глазами, грубоватыми, невзрачными чертами лица, покрытого ровным лунным загаром.

— Я очень рад вас видеть, доктор Лоренцен, — Эвери выглядел виновато и понизил голос до шепота. — К сожалению, не могу предложить вам сейчас выпить. Здесь другой участник экспедиции пришел по делу… Марсианин, понимаете…

— А?.. — Лоренцен вовремя остановился. Он не знал, нравится ли ему в качестве коллеги по экспедиции марсианин, но отступать было уже слишком поздно.

Они вошли в гостиную. Третий человек сидел там и не поднялся им навстречу. Он тоже был высоким и стройным, но жесткость его лица ничуть не смягчалась строгим черным костюмом лоучианской секты.