— Тем временем, — будто не слыша его, продолжал Эвери, — остальные строили этот подземный городок. Героический труд, даже с их техникой и атомной энергией. Они решили создать видимость цивилизованных туземцев… Вы правильно угадали, Джон. И я угадал, изучив их язык еще в лагере. Было несколько противоречий, я сопоставил их… Для психолога этого достаточно. Я поставил Джугау перед фактами и сказал, что хочу им помочь. С этого времени я действовал вместе с рорванцами…

— Но почему? — взорвался Гуммус-луджиль. — Почему, черт побери?

— Я не хотел, чтобы «Хадсон» разделил судьбу «Да Гама».

Вновь наступило молчание. Затем…

— Вы имеете в виду гибель? — пробормотал Торнтон.

— Нет. Позвольте объяснить, — прозвучал спокойный, усталый голос. — Вы знаете правило, что возвращающийся корабль, с которого люди высаживались на другие планеты, обязан сделать предварительный доклад патрульной службе на одной из ее баз на Церере, Тритоне, Ганимеде или же Япете — на той базе, которая окажется ближе. На этой базе он должен пройти карантин перед возвращением на Землю. Мы знали, что «Да Гама» сделал доклад на базе Цереры, и предположили, что он доложил о пригодности Троэса к колонизации. Мы позаботились, чтобы база на Церере была укомплектована нашими людьми. Когда корабль прилетел туда, экипаж перевели на другой. Но никому не причинили вреда. Помните Новый Эдем, прекрасную планету в Тау Кита, где живут цивилизованные туземцы? Мы заключили с ними соглашение. Люди с «Да Гама» теперь там. Это не тюрьма, они вольны жить как хотят, мы даже доставили туда женщин. Но мы не хотим, чтобы они вернулись в Солнечную систему.

— У многих из них были семьи, — вставил Гуммус-луджиль.

— Некоторые легко перенесли разлуку с ними. А семьи получили хорошую пенсию… И я не хотел, чтобы вы разделили их судьбу. Тогда сделать это пришлось бы и мне. А у меня тоже есть жена и дети. Меня избрали психологом этой экспедиции, и я был готов никогда не увидеть родную планету. А тут у меня появился шанс. Если бы мы вернулись домой и доложили о неудаче, Троэс был бы забыт.

— Отлично, — сказал Лоренцен. — Итак, психократы хотят удержать людей от колонизации. После того как межзвездные путешествия оказались экономически невыгодны, людей решили совсем отучить от звезд. Теперь объясните нам почему?

Эвери взглянул вверх. Его лицо было искажено мукой, но в голосе звучала слабая надежда.

— Это все к лучшему, — ответил он. — Я хочу, чтобы вы действовали со мной заодно, провели Гамильтона и всех остальных. Когда мы вернемся, то можем рассказать им о недоразумении, о мятеже, о чем угодно. Говорю вам, будущее нашей расы зависит от нас.

— Каким образом?

Эвери глядел на холодный блеск звезд.

— Человек не готов к такому шагу, — спокойно сказал он. — Наши знания опередили нашу мудрость, и мы оказались в длившемся два столетия аду, из которого только-только выбрались. Психодинамисты в правительстве выступают против самой идеи межзвездных путешествий. Остановить их сейчас уже поздно, но мы надеялись, что человечество откажется от них под влиянием разочарования. Через тысячу лет человек будет готов к этому. Но не сейчас. Он еще недостаточно вырос.

— Это ваша теория, — выпалил Гуммус-луджиль, — ваша глупая теория!

— Это история и уравнения, которые интерпретируют, объясняют и предсказывают историю. Наука наконец достигла такой ступени, когда человек может управлять своим будущим, своим обществом. Война, бедность, голод, смута — все, что ранее происходило бесконтрольно, как природные катастрофы, может быть остановлено.