— Стало быть, мы будем сидеть сложа руки? — скрипучим голосом спросил Хейм. — В данный момент даже один корабль мог бы… мог бы нанести серьезный урон противнику. Пока что у них наверняка нет крупных сил в районе Авроры. Но дайте им год-другой, и они сделают Новую Европу такой же неприступной, какой является Земля.

— Я знаю. — Кокелин сделал оборот на вращающемся кресле, положил руки на стол и втянул голову в плечи. — Я буду спорить. Но… сегодня я чувствую себя стариком, месье Хейм.

— Боже мой, сэр! Если не желает действовать Федерация, то как насчет самой Франции?

— Это невозможно. Согласно Конституции, в качестве отдельной страны мы не вправе даже вести переговоры с какой-либо внеземной цивилизацией. Нам не разрешается иметь никаких вооруженных сил, никакого военного аппарата, кроме того, что не превышает уровня полиции. Это находится в компетенции только властей мирового контроля.

— Да, да, но…

— Фактически… — Кокелин взглянул на Хейма, на щеке у него дергался мускул. — Когда я думаю о документах, что вы мне принесли, я не знаю, стоит ли предавать их гласности.

— Что?!

— Подумайте сами. Франция и так достаточно разъярена. Стоит лишь допустить, чтобы стала известна вся правда, включая предательство, и я не возьму на себя смелость предсказывать, каковы могут быть последствия. И самой Федерации это повредит еще больше, чем Франции. Лояльность по отношению к Федерации следует ставить превыше всего. Земля слишком мала для национального суверенитета. А ядерное оружие слишком мощное.

Хейм смотрел на склоненную голову и чувствовал, что готов разорваться на клочки от бушевавшей в нем ярости.

— Я бы сам полетел туда! — крикнул он.

— Это было бы пиратством, — вздохнул Кокелин.

— Нет! Постойте, постойте… — Хейм внезапно вскочил. — Каперство! Давным-давно существовали военные корабли, принадлежавшие частным владельцам.

— О, я вижу, вы кое-что читали по истории, — немного ожил Кокелин, выпрямился и насторожившимся взглядом оглядел огромную фигуру своего собеседника. — Но я читал больше. Каперство было объявлено вне закона еще в девятнадцатом веке. И даже страны, не подписавшие этот пакт, соблюдали запрет, пока он не вошел в международные законы. Конечно, в федеральной Конституции не упоминается столь архаичный вопрос, но все же…

— Того и оно! — взревел Хейм. Или это кричал демон, проснувшийся в нем?

— Нет-нет, — помотал головой Кокелин. — Стоит только пренебречь законом, и тут же появится стража мирового контроля. Я слишком старый и уставший человек — я лично, чтобы предстать перед Всемирный Судом, не говоря уже о трудностях практического характера. Франция сама по себе не может объявить войну. Франция не в состоянии производить ядерное оружие, — печально усмехнулся Кокелин. — По образованию я юрист. Если бы в данном деле была… как это называется?., хоть какая-нибудь лазейка, я, быть может, и попытался бы пролезть через нее. Но, увы…

— Я могу достать оружие, — прервал его Хейм.

Кокелин подскочил в кресле.

— Где вы его возьмете? — от волнения он заговорил по-французски.

— Не на Земле. Я знаю одно место. Разве вы не понимаете? Алеронам придется держать космическую защиту на орбите вокруг Новой Европы, иначе она не выдержит даже самой маленькой преднамеренной атаки.