— Джое, я совершил ошибку, заставив тебя идти с нами. Тебе надо было остаться там, дождаться друзей… Но теперь поздно говорить об этом. Я не прошу у тебя прощения…

— Не нужно, Гуннар, — она склонила голову ему на плечо.

— Но я еще раз повторяю, что ты должна идти. Еще три-четыре дня…

— При этом Хейм мысленно добавил: — Дольше мы просто не протянем, потому что у нас кончатся все запасы. — Вслух он продолжал: — Потом можешь отдыхать, сколько тебе захочется.

— Отдыхать вечно, — выдохнула Джоселин. Капли текли по стеклу ее шлема, словно слезы, но голос звучал почти безмятежно. — Когда-то я боялась смерти. Теперь она кажется мне прекрасной.

— Есть и еще одна причина, по которой ты не можешь остаться здесь одна. Насколько мне известно, у тебя скоро должен начаться очередной цикл, так ведь? — Он взвалил ее рюкзак и резервуар для отходов себе на спину.

— Гуннар! — запротестовала Джоселин. — Не можешь же ты тащить еще и мою ношу!

— Да, к сожалению, твое воздухоочистительное снаряжение я взять не могу. А остальное… какие-то несколько килограммов!

Новый вес придавил Хейма словно глыба. Он с трудом поднялся и протянул Джоселин руки:

— Вставай! Оп-ля!

Ветер изменил направление. С севера послышался звук, который, как считал Хейм, причудился ему во сне. Лязг, грохот, стон — достаточно близко, чтобы перекрыть шум ветра.

— Что это?! — пронзительно вскрикнула Джоселин.

— Не знаю. Давай пока не будем выяснять.

Хейм почувствовал, как у него екнуло сердце, но затем с мрачным удовлетворением увидел, что Джоселин поднялась на четвереньки, с трудом выпрямилась и пошла к лагерю.

Вадаж и Утхг-а-к, тхакв тоже услышали странный шум и вглядывались в туманную мглу, тщетно пытаясь разглядеть его источник.

Брэгдон уже ковылял дальше, не дожидаясь остальных, погруженный в апатию, причиной которой была не только усталость. Все последовали за ним, воздержавшись от высказывания вслух предположений по поводу странного шума.

Солнце поднялось выше, туман начал рассеиваться в его лучах. Водяные пары по-прежнему скрывали естественный проход между утесами, хотя наквс сказал, что может разглядеть некоторые детали наиболее близкой к берегу части. Люди видели только множество валунов — некоторые величиной с целый дом, другие поменьше, — усеявших последний километр перед началом подъема. Среди них бурлили дымящиеся источники, превращая землю в желтоватую (благодаря наличию серы) грязь. В местах образования маленьких заводей этот оттенок менялся на красновато-зеленый. Вероятно, там обитали какие-то микроорганизмы.

Преследовавший путешественников грохот усилился. Вадаж попытался запеть, но его никто не слушал, и вскоре он умолк. Люди, пошатываясь, брели вперед, тяжело дыша, но делая остановки реже, чем им бы хотелось.

Словно что-то почувствовав, Хейм внезапно обернулся и застыл.

— О небеса! — выдохнул он, пораженный.

Остальные тоже повернулись, услышав его восклицание.

Видимость здесь сохранялась на расстоянии около километра, и в конце этого отрезка появилась машина, подобная той, которую они обнаружили днем раньше. Помятый, потрепанный бурями каркас детектора все еще возвышался над орудийной башней, а корпус двигался — медленно, неуклюже, с болтающимися сломанными деталями, с фыркающим и дергающимся воздуходувом, сотрясаясь и грохоча, но все же двигался за ними по пятам.

Джоселин с трудом удержалась от крика. Брэгдон буквально отпрыгнул назад.

— Что это? — В его голосе звучал панический страх.