— Не нравится мне это, — очнулся Лот. Наверное, он все таки слушал. — Темнят траги.

Он в упор поглядел на Мирона.

— Всегда они чего-то недоговаривают.

Еще Лот подумал: «И используют нас, Воинов, как люди используют животных. Лосей, к примеру.»

И при этом нередко посылают на верную смерть преследуя какие-то свои неясные цели. Правда, всегда, вроде бы, за дело. Но в отличие от животных людям можно было бы и объяснить, во имя чего они гибнут. Особенно Воинам.

В темноте кто-то негромко кашлянул. Все мигом напряглись и подобрались. Мирон решил было, что траг возвращается, но это оказался не траг.

Мальчишка. Тот самый, что направил их к Дервишу. Рядом с ним бесшумно ступал огромный черный пес, поблескивая глазами.

— А, — сказал Демид приветливо. — Привет, малыш. Что ты нам расскажешь на этот раз?

Мальчишка, придерживая пса за широкий ошейник, бросил Демиду небольшой кошель-мешочек. Бернага поймал его на лету.

— Не верьте трагам, — отрывисто сказал гость. Затем обернулся и исчез в темноте, совсем как перед этим старик в белом, только мальчишка вместе со своим четвероногим приятелем цвета ночи направился вглубь острова, а не к берегу.

— Эй! Ты куда? — вскочил Демид. — Постой!

Но Лот удержал его.

— Не ходи, парень. Сиди тут.

Бернага стряхнул руку Лота, однако остался у костра.

— Почему это я не могу пойти?

Лот промолчал.

— Интересно, — вздохнул Мирон. — Теперь мы еще и трагам не должны верить. Кому же тогда верить? Свихнулись все, что ли?

— Нет, — ответил Кидси. — Не свихнулись. Продолжается то, что, видимо, началось давным давно, задолго до нас. И мы теперь погрязли в этом по уши.

— Знаешь, Лот, — доверительно сообщил Мирон. — Я — Воин. Мне не по душе ребусы. Мне не по душе шарады. Я не фокусник из балагана. Покажите мне с кем драться и я буду драться. А сейчас я, черти всех дери, ни хрена не понимаю. А поэтому, черти всех дери, давайте спать. Если, конечно, все визиты нам уже нанесены, черти всех дери, на ночь глядя, соленый лес, ковшиком по уху!!!

— Спать, так спать, — неожиданно легко согласился Демид. — О! Погодите! Что нам принесли-то?

Он распустил сыромятный ремешок и вытряхнул содержимое кошеля на ладонь. В сплетении судьбоносных линий тускло блеснули три Знака Воинов. Надо полагать, три лже-Знака.

Голова пухла. Было отчего.

Наутро в полном молчании позавтракали, свернулись, погрузили пожитки в челнок и отчалили. Весло взял Лот. Когда очертания островка стерлись туманом, Мирон негромко попросил:

— Высадите меня где-нибудь на северном берегу.

Для себя он все решил. Еще ночью.

Лот, не переставая бесшумно грести, осведомился:

— Ты что-то задумал?

— Я иду к Дервишу, — твердо сказал Мирон. — И не пытайтесь отговорить.

— Значит, — улыбнулся Демид вызывающе, — мы пойдем вдвоем.

— Ого! — поднял брови Лот. — Оба. Траги будут озабочены.

— Зато мы будем спокойны, — сказал Мирон, благодарно сжав ладонь Демида и ощутив ответное рукопожатие.

— Спокойны вы вряд ли будете, — пообещал Лот. — Ручаюсь.

Впрочем, путь Воина спокойным и не бывает, так что Лот ничем не рисковал, пророча это.

— Но ответьте мне, почему вы решили ослушаться трагов?

Демид набычился.

— Решили — и все. Шли к Дервишу, к нему и пойдем.