Ее преданность «земному отечеству» была преданностью отечеству царя и помещиков, отечеству эксплуататоров и угнетателей трудового народа.

Истинный характер «патриотизма» православных церковников проявился в годы революции и гражданской войны, когда рабочий класс и трудовое крестьянство свергли власть помещиков и капиталистов и уничтожили ненавистный царизм.

В то время многие руководители православия вместе с белогвардейцами и иностранными интервентами боролись против Советской власти, против революционного народа. В 1921 году, когда Советское правительство решило изъять церковные ценности для закупки хлеба, чтобы оказать помощь голодающему населению Поволжья, патриарх Тихон обратился к верующим с призывом оказывать сопротивление этим мероприятиям. Реакционная часть духовенства рассчитывала, что голод поможет свержению Советской власти.

Убедившись в силе и прочности Советской власти, в поддержке ее трудовым народом, в том числе и большинством верующих, лидеры православной церкви решили отказаться от антинародной политики и признали Советскую власть.

Что касается Отечественной войны, то, действительно, подавляющее большинство православного духовенства в это время проявило свое лояльное отношение к советскому общественному и государственному строю. Руководители местных приходов обращались к верующим с патриотическими призывами помогать Советской Армии в борьбе с захватчиками, собирали со своих прихожан деньги в фонд обороны. Но мы не должны забывать и того, что многие представители православного духовенства вступили на путь предательства и сотрудничали с фашистами на временно оккупированной территории.

Так, например, часть реакционного духовенства Белоруссии при поддержке оккупационных властей объявила автокефальность (то есть независимость) православной церкви в Белоруссии. Это решение было утверждено специальным церковным собором, состоявшимся в 1942 году в Минске. Этот собор послал приветственную телеграмму Адольфу Гитлеру с благодарностью «за освобождение Белоруссии от московско-большевистского безбожного ига» и пожеланием «быстрейшей полной победы» немецкому оружию.

Патриотическая деятельность большинства православных служителей культа во время Отечественной войны не имела ровно никакого отношения к сущности православного религиозного учения. Патриотизм православных священников, как и рядовых верующих, коренился в их чувстве к Родине, к своему народу, — в сознании своего гражданского долга перед ними.

Честные священнослужители православной церкви выполнили свой гражданский долг перед Родиной и народом именно потому, что они на практике отбросили религиозные заповеди о «любви к врагам», о «христианском смирении» и «всепрощении», о «непротивлении злу насилием».

Надо сказать, что вся христианская православная мораль, все христианское мировоззрение несовместимы с духом подлинного патриотизма, с героической борьбой за свободу и счастье Родины.

Так, например, современные православные священники и сейчас видят свою задачу в том, чтобы «научить пасомых в самом зените материального прогресса находить подлинный смысл своей жизни все-таки за гробом, а не здесь». Разве могут такие идеи способствовать развитию подлинно патриотических чувств у верующего?

Религия обесценивает земную жизнь и труд человека, сковывает его волю, гасит общественную активность.

Человек, с точки зрения религии, — это странник, гость на земле. Не земные нужды и интересы, а усердная подготовка к посмертному небесному блаженству — вот что, по учению церкви, должно быть главным в жизни верующего человека.

Действительным патриотом своей Родины может сделать человека лишь убеждение, что жизнь дается ему один раз, что у него имеется одна родина, счастью и процветанию которой он должен отдать все свои силы.