|
Ей было двадцать лет. Маленького роста, хрупкая, нежная и деликатная, с великолепными золотистыми волосами, она тоже была создана для полотен художника. Лицо ее выражало живую заинтересованность и чувствительность, что делало ее похожей на героиню романа. У нее были огромные голубые глаза, излучающие нежность и кротость. Высокие тонкие брови, причудливо очерченные, окаймляли невысокий, но благородный лоб, казавшийся храмом целомудрия; нос с горбинкой, немного напоминающий орлиный, тонкие яркие губы, рот был немного великоват: это, пожалуй, единственный недостаток ее божественной внешности. Когда рот приоткрывался, можно было видеть тридцать две жемчужины зубов, которые природа, казалось, поместила среди роз. Шея у нее была удлиненной, что делало ее еще привлекательней; она имела привычку чуть наклонять голову к правому плечу, особенно когда слушала кого-нибудь. И сколько же грации было в этом заинтересованном внимании ее груди были маленькими и округлыми, очень крепкими и упругими, и умещались в одной ладони. Они были похожи на два яблочка, которые Амур, играя, принес из сада своей матери. Грудь была очень деликатной, живот гладкий, как атлас; маленький пригорок внизу живота вел в храм, которому почести, должно быть, оказала сама Венера. Этот храм был таким тесным, что туда и палец прошел бы с трудом, причинив боль; тем не менее, десять лет назад, благодаря Председателю, бедняжка потеряла девственность, и в этом храме, и в том, к описанию которого мы приступаем. Сколько же привлекательности было в этом втором храме, какие красивые линии бедер и низа спины, какие восхитительные нежно розовые ягодицы! Все здесь было на редкость миниатюрно. Во всех своих очертаниях Аделаида была скорее эскизом, чем моделью красоты. Природа, столь величественно проявившаяся в Констанс, здесь лишь проступила нежными контурами ее задок, подобный бутону розы, свежий, розовый, казался нежнейшим созданием природы. Но какая деликатность и узость прохода! Председателю потребовалось немало усилий, чтобы войти в этот проход, и он повторил свои попытки два или три раза. Дюрсе, менее требовательный, надоедал ей гораздо чаще, и с тех пор, как она стала его женой, скольким жестоким и опасным для здоровья экзекуциям подвергался этот маленький проход! Впрочем, даже если Дюрсе ее щадил, она, предоставленная по договору в полное распоряжение всех четырех развратников, должна была подчиниться многим свирепым атакам. По своему характеру Аделаида была очень романтична, что отразилось на ее внешности. Она любила находить для прогулок уединенные уголки и там в одиночестве проливать слезы, о которых никто не знал и которые разорвали бы сердце любого. Недавно она потеряла любимую подругу, и эта утрата являлась без конца ее воображению. Хорошо зная своего отца и его порочные наклонности, она была уверена по многим признакам, что ее подруга стала жертвой насилия Председателя. Что касается религии, то здесь Председатель не принял мер по примеру Дюрсе в отношении Констанс, поскольку был совершенно уверен, что его речи и книги, которые он написал, навсегда отвратили дочь от религии. И ошибся: религия стала неотъемлемой частью души Аделаиды. Председатель мог сколько угодно поучать ее и заставлять читать его книги, -- она оставалась набожной; все извращения, которые она всей душой ненавидела и жертвой которых была, не могли отвратить ее от религии, составляющей всю радость ее жизни. Она пряталась, чтобы молиться и совершать религиозные обряды, за что бывала сурово наказана как отцом, так и мужем, когда они ее заставали. Аделаида стоически переносила свои страдания, глубоко убежденная, что будет вознаграждена в ином мире. |
