– Не стану. Ты одна?

– Для тебя, милый, я всегда одна…

Шарик останавливается.

– Зеро! Выигрывает казино! – объявляет крупье.

Лопатка собирает фишки.

– Делайте ставки, господа и дамы!

– Семнадцать и двадцать три! – повторяет Терещенко, кидая на сукно новые фишки.

Моник делает то же самое.

Шарик начинает бег.

– А ты? – спрашивает женщина. – Приехал один?

– Не играет роли, – улыбается Мишель. – Мы с тобой столько лет друг друга знаем, что почти женаты…

Он достает из кармана сигареты и закуривает, берет с подноса проходящего мимо официанта два бокала коньяка.

– Выпьешь со мной, Моник? За удачу?

Та кивает.

– За удачу и любовь.

– Зеро! – объявляет крупье. – Выиграло казино! Делайте ставки, господа!

– Семнадцать и двадцать три! – продолжает Терещенко, бросая фишки на сукно.

– Я воздержусь, – говорит Моник, – пока я в плюсах, надо остановиться. Подожду, пока ты оседлаешь удачу.

Она тоже закуривает, наблюдая за Терещенко из-под ресниц.

– Дать тебе фишки? – спрашивает Терещенко. – Возьми!

– Нет, что ты! – улыбается Моник. – Не обижай самостоятельную женщину! Ты волнуешься, Мишель?

– С чего ты взяла?

– Ты бледен. У тебя испарина на лбу…

– Вот черт! – Терещенко достает платок и вытирает взмокший лоб. – Как здесь сегодня жарко!

Шарик останавливается.

– Зеро! – крупье и сам удивлен. – Выигрывает казино!

– Не хочешь поставить на зеро? – спрашивает Моник.

– На четвертый раз? – спрашивает Терещенко со смехом. – Я еще не сошел с ума. Семнадцать и двадцать три!

– Ставки сделаны.

– Удачу надо ломать, – говорит Терещенко с легким раздражением.

– Это уже стоило тебе 600 тысяч франков, а в выигрыше только казино.

– Это ерунда, – Терещенко смотрит на Моник. – Ты ужинала? Составишь мне компанию?

Она качает головой.

– Я не ем по ночам, приходится следить за фигурой.

– А любовью по ночам ты занимаешься?

– Ну конечно же, – воркует Моник. – Чем еще можно заниматься ночью? Или игра, или любовь!

– Зеро! – севшим голосом говорит крупье. – Казино выигрывает!

– Восемьсот тысяч, Мишель… Сегодня не твоя игра. Помнишь, я говорила тебе, что удача имеет свойство заканчиваться? Остановись!

Она встает со своего места и подходит к Михаилу, ее рука накрывает его руку. Это рука глубокой старухи – пергаментная коричневатая кожа, усыпанная пигментными пятнами, артритные суставы. Терещенко поднимает глаза: вблизи лицо Моник – маска из грима, шея морщиниста и только глаза сверкают из-под ресниц.

Михаил Иванович встает, опирается рукой на край стола и бросает на сукно последние фишки.

– Семнадцать, – говорит он хрипло. – И двадцать три.

– Ставки сделаны!

Шарик прыгает по колесу.

Терещенко следит за его бегом, доставая из кармана сигареты. Прикуривает. Трет пальцами левый висок, морщится. Сигарета выпадает из его губ, падая, он делает несколько шагов вдоль стола, пытается выпрямиться и валится на пол.

Воздух наполнен звоном, противным зудом, словно вокруг Мишеля летает тысяча комаров.