— Это перечень того, что мне нужно, — ответил капитан. — Там всего один пункт, но…

— Один пункт… — протянул Егоров. — Вы мне еще раз свои документы покажите, товарищ капитан.

— Что-то не так? — Сличенко достал свои документы и положил рядом с бумагой.

— Даже не знаю… — Егоров усмехнулся и демонстративно почесал в затылке. — На вид — вы кадровый военный… Но вы ведь должны знать, что существует определенный порядок… особенно в нашем случае… мы ведь, простите, не тушенку здесь храним.

— Я знаю, — сказал Сличенко. — Но обстоятельства…

— Обстоятельства… Обстоятельства, товарищ капитан, придуманы для оправданий… и не более того. — Егоров вздохнул, отодвинул документы и взял листок. — Люди все это придумали, чтобы…

Егоров развернул бумагу, прочитал. Кашлянул, будто что-то застряло у него в горле.

— Вы соображаете, что просите? — через секунду спросил он у капитана и загасил окурок прямо о крышку стола.

— Более-менее, — спокойно ответил капитан. — А что я еще мог у вас просить?

— Ну… — Егоров еще раз взглянул на бумагу. — Там, бензин, патронов, ту же самую тушенку, в конце концов. У меня здесь остается куча провизии между прочим.

— Тушенка мне не нужна, — сказал Сличенко.

— Я вижу, вижу… — Егоров осторожно положил бумагу на стол. — А мы ведь с вами знакомы…

— Павлоградский полигон, первого августа тридцать восьмого. — Сличенко еле заметно улыбнулся. — Я тогда был лейтенантом, сопровождал генерала…

— Да-да, я помню. И это, вы полагаете, дает вам право требовать…

— Просить. И не это дает мне право, а обстоятельства…

— Ладно, предположим… — Егоров положил ладонь на бумажный листок. — Я сошел с ума, произошло чудо, и вы получите требуемое… В карманах, извините, понесете?

— Мне понадобится все это вместе с машинами, — спокойно сказал капитан.

— Я понял, вы — сумасшедший.

— К сожалению — нет. Я — командир батареи реактивных минометов. И уже это — секретная информация.

— Это что-то меняет?

— Это — нет. Но в этих краях только у вас есть нужное мне. И я это получу.

— И вы это получите… Возьмете штурмом? Других способов я не вижу. Можете попытаться еще мне угрожать, но это тоже бессмысленно. — Егоров закрыл глаза и потер переносицу. — Я дико устал. Я не сплю вторые сутки. Я чуть не расстрелял сегодня человека только за то, что тот попросил разрешения сбегать в соседний поселок к жене. И я совершенно не расположен…

Егоров оперся руками о стол, собираясь встать.

— Выслушайте меня, пожалуйста, — тихо сказал капитан Сличенко. — Просто выслушайте. Я понимаю, что вы не имеете права, но…

— Хорошо. — Егоров откинулся на спинку стула. — У вас есть десять минут.

Капитан говорил пять минут. Егоров слушал, не перебивая.

И молчал даже после того, как закончил говорить Сличенко. Молча достал папиросу и молча закурил. Встал, прошелся по комнате, скрипя половицами.

— И вы полагаете себя умнее командования? — спросил наконец Егоров. — Генштаба, наркома обороны? Генерального секретаря, в конце концов… Вы умнее их всех?

— Нет, не умнее, — ответил Сличенко.