Изменить размер шрифта - +

– Эрик дома?

– А кто спрашивает?

– Это его друг.

Джон Радкин стоял у окна, одной рукой упираясь на раму, другой – на стекло. Он не улыбался.

– Это Эрик Холл.

– Деньги достал?

– Да.

– Будь на стоянке у парка Георга в полдень.

Я повесил трубку, не спуская глаз с Джона Радкина.

Я вернулся к машине и стал ждать.

Через полчаса Радкин вышел из газетного магазинчика с ребенком на руках. За ним вышла женщина в солнечных очках.

Мальчик был в голубой пижаме, женщина – вся в черном.

Они сели в «датсун» и уехали.

Я остался сидеть.

Через пять минут я вышел из машины и пошел за магазинчик, во двор, мимо помойных баков, сваленных в кучу мусорных мешков, гниющих картонных коробок, отсчитывая окна.

Я прибавил в уме. Два окна с двумя парами старых штор глядели на меня с тыльной стены дома, у подножия которой в асфальт были закатаны осколки бутылочного стекла.

Я толкнул красную деревянную дверь, затем медленно открыл ее.

Меньше всего мне сейчас хотелось увидеть коричневую морду пакистанца из магазинчика.

Я закрыл за собой дверь и стал двигаться на ощупь вдоль ящиков и газовых баллонов. Через некоторое время я добрался до новой двери.

Придумывая на всякий случай, что можно было бы сказать, я открыл ее.

Передо мной был коридор, ведущий в торговое помещение магазинчика. Он был заставлен до самого потолка коробками с чипсами «Уокер» и старыми журналами. Справа от меня была лестница.

Я решил рискнуть и стал осторожно подниматься по ней. На верхней площадке была белая застекленная дверь.

За стеклом было темно.

Я остановился и прислушался.

Тишина.

Я решил рискнуть по-крупному и подергал ручку.

Закрыто.

Черт.

Я снова подергал, чувствуя, что она должна поддаться.

Я достал перочинный нож и вставил его между рамой и дверью.

Кто не рискует —

Я навалился на него всем телом.

Без результата.

Тот не выигрывает —

Я попробовал снова.

Нож сломался, от рамы откололась щепка, я снова до крови порезал руку, но дверь была открыта.

Я стоял и прислушивался.

Ничего.

Еще один темный коридор.

Я обмотал руку носовым платком и пошел на цыпочках по коридору в переднюю часть квартиры. Из коридора вели три двери.

В квартире воняло. Не меньше запаха угнетали низкие потолки.

В гостиной стояли: тахта, стул, стол, телевизор и телефонный аппарат на картонной коробке. Пол был усыпан пустыми пакетами из-под чипсов и бутылками из-под лимонада.

Ковра на полу не было.

Только большое, бля, темное пятно на половицах.

Я вернулся в коридор и попробовал открыть первую дверь справа.

Эта дверь вела в маленькую пустую кухню.

Я толкнул дверь слева.

Она вела в спальню с парой старых плотных черных штор. Они были закрыты.

Я включил свет.

В комнате стояла огромная двуспальная кровать без постельного белья. Еще одно большое темное пятно на цветастом матрасе.

Вдоль одной из стен были расположены встроенные шкафы.

Я открыл их.

Лампы, фотографические лампы.

Я закрыл дверцы шкафов и выключил свет.

На другой стороне коридора была последняя дверь.

За ней оказалась ванная и еще одна пара старых черных, плотно закрытых штор.

Полотенца, коврики, газеты и банки с краской. Сама ванна была безупречно чистой.

Я промыл руку под струей холодной воды и вытер ее насухо.

Я закрыл дверь и пошел по коридору к выходу.

На лестничной площадке я остановился и отломал щепки от белой двери.

Я попытался снова закрыть замок, но он не поддавался.

Быстрый переход