К моменту появления Декарта новые гума­нистические воззрения, порожденные эпохой Ренессанса, распространились по всей Европе, а Реформация покончила с гегемонией католичес­кой церкви. Но новому веку философии начало положил именно Декарт. С этого момента на пер­вое место в философии выдвигаются человечес­кая личность и изучение человеческого сознания, лишь сравнительно недавно эти главные положе­ния философской науки заменили словарь и ана­лиз его содержимого.

     Рене Декарт родился 31 марта 1596 года в крохотном городке Лаэ в долине реки Крез в тридцати милях от Тура во Франции. Это мес­течко теперь переименовано в Декарт, и если вы туда попадете, то увидите дом, где он родился, и церковь Святого Георгия XII века, в которой его крестили.

     Рене был четвертым ребенком в семье, его мать умерла на следующий год при очередных ро­дах. Отец Декарта Иоахим служил судьей в Выс­шем суде в Бретани. Суд находился в городе Ренн, –в 140 милях, то есть Иоахим жил дома менее полу­года. Вскоре он сноваженился, и Рене был отправлен на воспитание к бабушке. Но и там он был при­вязан только к своей няньке, которую и содержал до конца ее жизни.

     Детство Декарта протекало в уединении, так как он отличался слабым здоровьем, но быстро научился обходиться без компании. Как извест­но , с раннего возраста Декарт производил впечат­ление замкнутого и поглощенного своими мыс­лями ребенка. Бледный малыш с густыми черны­ми кудрявыми волосами и с кругами под глазами обычно бродил по саду вокруг дома, одетый в чер­ный плащ и бриджи, — на голове черная широ­кополая шляпа, а вокруг шеи длинный шерстя­ной шарф.

     Когда Рене исполнилось десять лет, его по­слали учиться в иезуитскую коллегию-интернат, которую незадолго до этого открыли в Л а Флеш. Школа предназначалась для обучения детей мел­кого дворянства, которые до появления данного учебного заведения обходились без образования и учились, в основном, охоте, воспитанию Соко­лов и другим премудростям. Ректор интерната был другом семьи Декарта, поэтому слабенький юный Рене получил в свое владение целую комнату, а также дозволение вставать в любое удоб­ное для него время. Это означало, что Декарт, как и те, кому тоже была дарована такая привилегия, вставал примерно в полдень, и этого правила он неукоснительно придерживался всю свою жизнь. В то время, как другие учащиеся подвергались различного рода наказаниям со стороны пороч­ных, высокомерных и сведущих лишь в схолас­тике иезуитов, юный Декарт мог жить более сво­бодно. Он вставал в полдень как раз ко второму завтраку, после которого следовали уроки верхо­вой езды, фехтования и игры на флейте, занимав­шие практически всю оставшуюся часть дня. Но к моменту окончания школы Декарт, как выяс­нилось, знал куда больше, чем кто-либо еще в коллегии, а здоровье его почти полностью попра­вилось (остались лишь длительные приступы ипохондрии, которую он заботливо холил и ле­леял в течение всей своей на удивление здоровой жизни).

     Несмотря на завоевание всех и всяческих наград, Декарт испытывал двойственное чувство к своему образованию. Он считал, что его обуча­ли несусветному вздору — интерпретации переписанного Аристотеля; удушливой теологии Фомы Аквинского, который имел все ответы, но не отвечал ни на что, и застойной метафизике. Ничто, чему он учился, не содержало в себе науч­ной достоверности, за исключением, пожалуй, математики. Лишенный дома, семьи и мало-мальски значимого общения с другими, Декарт тяготел только к одной сфере, в которой чувство­вал себя, какдома, к интеллектуальным размыш­лениям. Школу онпокинул разочарованным.